Сергей Соболев - Время «Ч»

11.20 .

Когда Рейндж выбрался из служебного подъезда во двор, – Антон шел впереди, еще один прикрепленный дышал ему в спину – его здесь ожидал настоящий удар…

– Здравствуйте, командир, – скудно улыбнувшись ему, сказала Измайлова. – Карета подана…

Действительно, за спиной агентессы стоял уже знакомый Рейнджу джип «Гелентваген», с заднего сиденья которого через стекло почти приветливо скалился Ганс, большой любитель сахарных косточек и горловых хрящей. Что же касается самой Измайловой, то в ее облике ничего существенно не изменилось – внешне спокойна, как удав… ну или как многоопытная секретарша, исповедующая древний и мудрый девиз царя Соломона: «Все проходит…» Не изменилось, за исключением малости: под глазом у нее виднелся слегка припудренный синяк…

– Ты чего, Измайлова? – борясь с острым желанием обнять эту женщину, процедил Мокрушин. – Что это еще за фокусы?

– С этого момента я опять прикреплена к вам, Владимир Алексеевич, – спокойным и в то же время приветливым тоном произнесла Анна. – Садитесь, пожалуйста, в мою машину! Скоро тут проследуют броневики… мы должны пристроиться им в хвост!

– Я что-то не врубаюсь… – процедил Мокрушин, обернувшись к подошедшему к ним Заречному. – Что здесь происходит?!

– Садитесь в джип! – приказным тоном сказал полковник. – За вами поедет машина с прикрытием. Так надо, Полста седьмой…

Рейндж, бормоча под нос ругательства, открыл дверцу джипа и плюхнулся в кресло пассажира.

– Вот же… дура! – сказал он, адресуясь к напарнице, опустившейся в кресло водителя. – Ты-то зачем… голову в петлю суешь?! Кстати, извини, что дал тебе в глаз! Болит?

– Застегни ремень… сладенький, – улыбнувшись краешком губ, сказала Измайлова. – И про фингал мой не печалься. В народе ведь как говорят: «Бьет – значит, любит!»

Шувалов вместе с приехавшим в РПУ несколько минут назад куратором С. замерли у окна, выходящего на Ленинградский проспект.

Ждать им пришлось недолго: по зеленому коридору, вспыхивая проблесковыми маячками и сигналками, грозно подвывая сиренами, пронеслась небольшая вереница спецтранспорта – две гаишные машины впереди, за ними пара массивных темно-синих «мерсовских» сейфов на колесах, два джипа, микроавтобус и – замыкающей – еще одна милицейская машина, пульсирующая яркими всполохами сигналок…

– Наверняка Че выставил где-то своего наблюдателя, – отвернувшись от заоконного вида, сказал Шувалов. – А это значит, что ему вскоре доложат, если уже не доложили, что транспорты с деньгами следуют в направлении Шереметьева.

– Какие еще меры, по вашему мнению, нам следует предпринять, Сергей Юрьевич? – поинтересовался кремлевский куратор. – Надеюсь, работа авиатерминалов в Шереметьеве приостановлена?

– Так точно. Прибывающие по расписанию «борта» будут переадресовываться в Домодедово, Внуково… ну и в другие города. Соответствующие службы предупреждены об угрозе терактов. В Шереметьево посланы две бригады взрывотехников, кинологи с собаками, натасканными на взрывчатку. Стягиваем туда также спецназ… хотя Че и не рекомендовал нам этого делать.

– Как ты думаешь, чего он добивается в конечном итоге? Я говорю – «он», хотя понятно, что здесь действует группа лиц… какая-то довольно мощная и хорошо координируемая организация…

Шувалов, задумчиво потеребив подбородок, сказал:

– У нас есть веские основания предполагать, что в лице Че мы имеем дело с передислоцированным в наш регион с Северного Кавказа боевым ядром так называемого курчалоевского джамаата, а также с ваххабитским подпольем, которое создавалось у нас здесь… годами, обрастая финансовыми и иными возможностями. Это самая радикальная, самая непримиримая часть исламских радикалов, ставящая своей целью уничтожить… или нанести существенный урон нашим институтам власти и в целом нашему государству. Сейчас, проанализировав собранные нами факты, могу сказать больше: если бы наша группа, возглавляемая небезызвестным вам Мокрушиным, не нанесла примерно месяц назад, хотя здесь и имеется элемент случайности, удар по курчалоевским, смешав во многом их далеко идущие планы, то взрывы в Москве начали бы греметь недели на две раньше и все их акции носили бы более масштабный характер…

– Разбор полетов устроим потом, – сказал С. – Сейчас мы обязаны не допустить новых взрывов и новых жертв, сам понимаешь, к чему это может привести. Какие у тебя еще есть предложения, Сергей Юрьевич?