Сергей Соболев - Девять минут до взрыва

Татаринцев ненадолго присел возле убитой собаки; вздохнул, горестно покачал головой. Один из ментов взял на руки «кавказца»… Тот был жив, судя по тихому и жалобному поскуливанию… Тяжело ступая, понес собаку к открытому кормовому отделению милицейской «канарейки»…

– Мля… загубили пса! – выругался старший. Он повернулся к хозяину. – Сам виноват! Надо было свою зверюгу на цепи держать!!

– А откуда мне было знать, что вы за люди?! – угрюмо процедил Татаринцев. – Ездят тут по ночам… а ты думай, кто и зачем?! Хорошая была собака… зачем убили… разве так можно?!

– Мы на службе, батя! И нечего нас псами травить!!

– Ваш первым набросился!

– Ладно, хорош! – сказал старший. – Потом своим полканом займешься… он теперь никуда не денется!

Старлей подозвал одного из сотрудников.

– Осмотрите здесь все хорошенько! А я с хозяевами пока потолкую…

Татаринцев и старший прибывшей на хутор «опергруппы» прошли на участок. Двое сотрудников в форме первыми вошли в дом, где их встретила хозяйка. Хабибулин велел Татаринцеву тоже зайти в дом. К Федору Николаевичу, едва он переступил порог, бросилась Тимофеевна.

– Федя, с тобой все в порядке?

– Не волнуйся, Ира… все будет хорошо, – Татаринцев приобнял женщину, затем усадил ее на стул. – Они из милиции, приехали с какой-то проверкой.

– А что за стрельба была?

– Псы задрались…

– Минуту внимания, граждане! – вмешался в их разговор Хабибулин. – Потом наговоритесь! А сейчас попрошу отвечать на мои вопросы! Вопрос первый. Кто еще кроме вас находится на хуторе? Есть ли здесь еще люди?

– Никого, – быстро ответил Татаринцев, не дав жене и рта открыть. – Только мы: я… и моя жена.

– Вы уверены?

– Конечно, – Татаринцев пожал плечами. – А вы что, разве сами не видите? Мы живем уединенно, гости у нас редко бывают. Кстати. Раз уж вы начали задавать вопросы. Предъявите, пожалуйста, ордер на обыск, – он кивком указал на одного из сотрудников Хабибулина, который только что скрылся за дверями хозяйской спальни.

– Ведь это о б ы с к, не так ли?

– Я уже сказал, что мы – из Госнаркоконтроля! И мы действуем строго в пределах своей компетенции! Так что вопрос номер два. Мы что-нибудь прячем из незаконного на хуторе?

– Вы? – переспросил Татаринцев.

– Умный, да? – Хабибулин скривил губы. – Конкретизирую вопрос. Коноплю выращиваем? Посадки мака имеем на территории?

Тимофеевна всплеснула руками.

– Мы такого сроду не слыхивали! У нас и семян-то таких нет.

– А один наш информатор… наркозависимый парень… признался, что приобретал дурь на вашем хуторе!

– Врет! – сказал Татаринцев. – Это он нас с кем-то спутал.

– Да? Проверим… Один из ваших соседей сказал, что к вам молодежь приезжает! Что молодые парни у вас тут частенько бывают!

– Какая-то ерунда… Это тоже вранье!

– А что, среди ваших родственников разве нет молодых людей?

– Почему же, – Татаринцев по-прежнему демонстрировал спокойствие. – Есть. А кто вас конкретно интересует?

– А сыновья у вас имеются?

– У меня дочь. У Ирины Тимофеевны сын… он курсант, учится в военном училище.

– А где он сейчас?

– В Рязани, где и положено.

– Гм… Понятно. А другие родственники?

– Что вы имеете в виду? Конкретней, пожалуйста.

– Вот у вас, Федор Николаевич, – Хабибулин в упор посмотрел на Татаринцева. – У вас есть, к примеру… племянники?! Или – племянник?!

Краснов понял, что нельзя терять ни секунды – эти люди, что приехали на хутор, явно неспроста захватили с собой ищейку… Вот только после сшибки с дядиной овчаркой их служебный пес вряд ли способен выполнять свои обязанности. Но все равно, раз уж они приехали в этот ранний час и устроили такой переполох, то от них можно ожидать чего угодно… В том числе и тотального обыска!

Он действовал быстро и четко, как автомат. Сдернул с матраца простыню, схватил одеяло и подушку! В дальнем углу сеновала есть как бы выемка – именно отсюда всю весну таскали сено, впрок заготавливаемое для сельских нужд! Одним махом постелил одеяло на деревянные доски, – вместо подстилки – потом заставил Дашу улечься на сено! Накрыл ее матрасом! А сверху – выдергивая охапку за охапкой сразу двумя руками, натрусил сена!

Снизу отчетливо послышались мужские голоса. Говорили эти люди явно не по-русски! Кто-то из мужчин, войдя в сарай, видимо, пытался включить освещение. Наконец вспыхнул фонарь…

Краснов замер, прислушиваясь к доносящимся снизу звукам. Медленно опустился… И ужиком, ужиком скользнул в оставленный им специально «лаз», под присыпанный сеном матрац!