Сергей Соболев - Девять минут до взрыва

– Чисто! – крикнул он. – Их всего двое!

Паук вернулся к «армейскому» УАЗу. Остановился в двух шагах от распростертого на дороге тела. Мент агонизировал… Паук прицелился, мягко нажал на спуск. После контрольки в голову мент перестал подавать признаки жизни.

– Ну?! Чего тормозишь?! – прошипел Паук, после чего довольно ощутимо толкнул «сержанта» в плечо. – Ты чё, язык проглотил! Держи ствол, – он перевернул ПММ, взявшись рукой, затянутой в перчатку, за ощутимо теплый после пальбы глушитель. – Держи, кому сказано! По контрольному выстрелу в каждого! Ну?!!

Краснов взял у него пистолет. Вот и его черед настал – решили и его, Краснова, повязать кровью.

Краем глаза он видел, что к повороту приближаются еще две машины… это «фолькс» и «десятка»!

А чему он, собственно, удивляется? Так ведь и было задумано: сначала Паук и

Краснов разбираются с постом на въезде, если таковой там выставлен. А следом – с небольшой задержкой по времени – сюда же подъедут остальные два транспорта…

Имеется еще одно обстоятельство, которое он, Краснов, не может игнорировать: Паук успел подобрать трофейный «калаш». Поэтому даже после того, как он лишится своего тихого ствола, передав его «сержанту», он все же он не останется полностью безоружным.

Краснов держал руку с ПММ стволом вниз. Медленно, как будто в его руке была пудовая гиря, а не пистолет, стал поднимать… От решения, которое он должен принять в считанные мгновения, зависит его собственная жизнь. А может так статься, что и не только его, Краснова, судьба, но еще и жизни каких-то других незнакомых ему людей – об этом он тоже не мог сейчас не думать.

В кого стрелять?!

В кого?!!!!

В мента, который уже и так мертв?

Или попытаться завалить Паука?!

Надеясь при этом, что ему, Краснову, удастся завладеть трофейным автоматом раньше, чем из подъезжающих транспортов выскочат остальные члены их «зондеркоманды»?

В кого стрелять?!!!!!!!!!!!!

Он резко выкинул руку вперед, и, целясь в голову убитому Пауком сотруднику ДПС, нажал на курок.

Выстрела, пусть даже «тихого», скраденного глушителем хлопка – не последовало.

Он еще раз нажал на курок…и еще! Но, как и прежде, вместо выстрелов прозвучали лишь сухие щелчки.

До него не сразу дошло, что обойма ПММ пуста, что Паук – не иначе – решил проверить его еще разок, для верности.

– Чё, патроны кончились? – поинтересовался «капитан». – Мля… я в запарке и не заметил! Молоток, Димон, хотя поначалу и «тормозил»! Ладно, садись за руль!

Теперь двигаем прямиком в село!

– А эти? – Краснов показал на труп, лежащий на дороге.

– В машину! – скомандовал Паук. – И не думай о пустяках! Нынче гуляем… на все деньги!

Село Льяново ничем особенным не знаменито. Во времена «совка» это было обычное подмосковное село, территориально принадлежащее к Солнечногорскому району Московской области. Согласно переписи тысяча девятьсот восемьдесят девятого года в нем проживало семьсот тридцать два жителя. Потом наступили времена реформ, жизнь становилась «все лучше, все веселее». Совхоз распустили, земельные паи были выкуплены какими-то господами. У которых другие господа откупили сельхозугодия. А затем, в конце девяностых, и тех, и других то ли застрелили, то ли посадили. Полная неразбериха среди «хозяйствующих субъектов», какие-то застарелые конфликты и претензии, мешали предприимчивым людям прийти в эту местность, вложить деньги в строительство коттеджей и инфраструктуру. От этой развеселой жизни деревня на рубеже третьего тысячелетия почти обезлюдела. На выходные приезжали те, кто купили дома под дачи, а в будние дни жизнь здесь почти замирала. Работы в селе не было – вообще никакой. Идти работать продавцом в небольшой деревянный магазинчик – вот и все предложение. В соседнем поселке Менделеево с работой тоже туго. Но зато ее полно в Москве, а также в Зеленограде и в других подмосковных городах.

В начале двухтысячных в Льяново появились какие-то предприимчивые люди, чья внешность выдавала в них южан, выходцев из одной некогда братской среднеазиатской республики. В центре села еще в начале шестидесятых для нужд крупного НИИ, чьи научные корпуса расположены километрах в четырех от Льяново, были построены три пятиэтажных дома. В этих серых панельных домах разместились общежития семейного типа, так называемые «малосемейки». Здания ни разу не ремонтировались и уже к началу двадцать первого века представляли из себя довольно жалкое зрелище. Эти строения были объявлены аварийным, идущим под снос жильем. Поскольку жилье считалось «ведомственным», а институт, имевший на своем балансе эти дома, сменил вывеску и поменял не только профиль, но и состав учредителей, то жильцов попросили с вещами на выход. Собственно, на этом, пожалуй, история трех серых строений, расположенных в центре подмосковной деревни подошла бы к своему концу – эти здания либо снесли бы, либо голые кирпичные коробки ожидали прихода инвесторов, которые бы взяли расходы по очистке территории на себя. Однако, произошло другое. На здания положили глаз те самые предприимчивые господа. Вскоре в деревне начали происходить два прямо противоположных процесса. Из Льяново стали уезжать коренные жители – из числа самых стойких. У тех, кто ничего не понял после визита посредников, просто напросто горели их дома, преимущественно – деревянные…