Сергей Соболев - Кабульский трафик

В ухо Ричарда был вставлен микродинамик. Он видел через лобовое стекло, как к дому Жанны подошел племянник Шерали, вместе с которым они сюда и приехали. Следует подвязать кое-какие кончики. Лично он положил себе в карман на последних операциях с наркопоставками примерно четыре миллиона долларов. Еще ему должны выплатить комиссионные с той сделки, которую клан Шерали и их таджикские партнеры из Москвы осуществят с русскими клиентами. Если все выгорит, то из пяти миллионов долларов, что пойдут на счета одного из руководителей фирмы AGSM (их должен перечислить Фарход), один «лимон» затем переведут уже на его, Доккинза, счет в одном из оффшорных банков Каймановых островов. Дауд Хамади если и врубился, что его кинули, что за большую часть крупной товарной партии ему не заплатили обещанных денег, то ничего с этим поделать уже не сможет. Через несколько дней от него самого и его ближнего окружения останется мокрое место. Бывший вице-губернатор числится в списке тех, с кем в ходе начинающейся на днях операции «Моштарак» должны будут разделаться в первую очередь, дабы расчистить рынок и открыть вакансии для новых, более послушных и сговорчивых продавцов стратегического товара. Шерали тоже будет помалкивать, иначе может заполучить крупные неприятности. Или вообще расстаться с жизнью.

И все было бы тип-топ, если бы этот долбаный Козак так и остался бы навсегда в Гильменде и если бы не Абдулло, которому был дан соответствующий приказ, люди Дауда наверняка бы пошинковали «шурави» своими ножами, изрубили бы в гуляш. Но – не сложилось. Этот тип оказался умнее, чем представлялось ранее Доккинзу, изначально планировавшему Козака на роль «купца» для финальной разводки. Как-то выкрутился. И не только смог уцелеть, но еще и оказался способен доставить неприятности своему старшему сослуживцу, своему «партнеру».

Так что придется с ним разобраться. Причем без помощи других сотрудников AGSM, чтобы потом не было огласки, чтобы не возникли вопросы уже к самому Ричарду. Козака и Жанну устранит человек из клана Шерали. Конкретно по ним отработает тот, кому можно поручить самое тонкое, самое деликатное дело – Юсуф.

Слышимость просто превосходная. Он снабдил Юсуфа не только бесшумным пистолетом, но и высокочувствительным микрофоном.

Жанна отозвалась первой... Затем Козак открыл дверь. И тут же прозвучали несколько характерных тугих хлопков! Потом раздался грохот. Видимо, кто-то из тех, кого только что приговорил Юсуф, свалил при падении что-то из обстановки.

На короткое время звуки стихли. Лишь было слышно, или казалось что слышно, чье-то дыхание.

– Босс, дело сделано! – прозвучало в динамике. – Можете пройти в дом.

Доккинз выбрался из салона. Он был в маске. В доме напротив свет горит лишь в одном окне; на самой улочке – никого. Если бы не вчерашний звонок шурави, Жанна была бы ликвидирована еще прошлой ночью...

Доккинз расстегнул курку: в подмышечной кобуре у него тихий спецствол. Он решил все же наведаться в особняк Жанны. И для того чтобы убедиться, что эти двое, знающие слишком многое о нем и его бизнесе, мертвы. И для другого: следует обыскать дом Жанны, изъять ее лэптоп и сотовую трубку, а также забрать с собой документы и мобилу Козака.

Он был уже возле живой изгороди, за которой находился островерхий двухэтажный особняк, у прохода, напоминающего арку, как вдруг ему почудилось какое-то движение.

Послышался какой-то подозрительный звук. Он остановился, медленно повернул голову. Стена туй вдруг ожила, сразу несколько темных фигур метнулись к нему, сбили с ног и свалили на землю.

Доккинз прохрипел ругательство, рванулся изо всех сил, но тех людей, кто им сейчас занимался, такими вещами не удивить. Ему быстро заткнули рот, а на его вывернутых назад руках защелкнулись шипастые наручники.

– Ivan, пойдемте! Я отвезу вас в одно место.

Козак кивнул на сидящую практически без чувств в кресле женщину.

– А с ней как быть, Юсуф?

– О ней позаботятся.

Они прошли мимо человека в штатском и маске, который стоял на входе у открытой настежь двери, миновали арочный проезд в живой изгороди. Иван чуть сбавил ход; как раз в этот самый момент какие-то молодчики волокли закованного в браслеты Доккинза к подъехавшему к дому Жанны черному фургону.

Их взгляды на мгновение встретились. Иван, хотя и сам не знал толком, что его ждет, с удовлетворением отметил, что на лице «партнера» отражается гамма сильных чувств – от возмущения, ярости, бешенства до понимания, что он попал в западню и что ему теперь придется очень туго.