Анатолий Гончар - Приказ – погибнуть

«Дошли», – отрешенно подумал Бебишев, и вместе с радостным чувством удачи на него накатила такая неимоверная усталость, какой он не испытывал никогда в жизни. Ноги налились свинцом, и странная, сковывающая мышцы дрожь пробежала по всему телу. Он опустился на камни, не в силах двигаться дальше. Один за другим подошли ребята. Ничего не спрашивая, они взяли его под руки и буквально поволокли вверх по склону. Через несколько минут Виктор мотнул головой, словно отгоняя от себя назойливую муху, и, отстранив товарищей, зашагал вперед почти прежним уверенным шагом.

– Блин, шнурок развязался! – выругался идущий следом за Бебишевым Николай и остановился, чтобы устранить эту досадную помеху.

Все пошли дальше, а Козулин нагнулся и завязал чертову веревочку на два банта. Затем все было как в замедленной киносъемке: Николай начал подниматься, рюкзак соскользнул и потянул влево. Чтобы сохранить равновесие, ему пришлось переставить ногу на небольшой квадратик глины. В ту же секунду почва с грохотом вздыбилась, и Козулин, брошенный взрывной волной, упал на камни. Левая ступня отсутствовала, из-под окровавленных лохмотьев торчала кость, а кровь горячей краской заливала камни. Всегда румяное лицо Николая превратилось в серую гипсовую маску, на лбу крупными градинами выступил пот. Виктор опомнился первым и, развернувшись, кинулся к раненому товарищу.

– Я сейчас! – прокричал он, вытаскивая из нарукавного кармана тюбик промедола.

Чепиков и Батаев тем временем принялись накладывать жгут. Николай повернулся на бок и застонал.

– Потерпи! – Виктор вонзил иглу в бедро и, выдавив обезболивающее, отбросил его в сторону. Почти тотчас глаза Николая расширились, словно от удивления, рот раскрылся, как бы намереваясь что-то сказать, затем тело пронзила судорога, оно дернулось, и его голова обессиленно упала на грудь.

– Колюха! – заорал Виктор.

Еще не в силах поверить в произошедшее, он опустился на колени и принялся делать искусственное дыхание. Иногда ему казалось, что Николай опять дышит, и тогда он отрывался от его груди и пристально всматривался в лицо, но оно было серым и безжизненным. Сколько продолжался этот спор со смертью, Бебишев не знал, но продолжал бороться за то, что было уже невозможно выиграть. Наконец замкомвзвода встал и, давя в себе слезы, стянул кепку. Стоявшие рядом ребята последовали его примеру.

– Пошли! – дернул Виктора за рукав Михаил. – Уходим! Завалим Николая камнями и уходим.

– Я его не брошу, – тупо возразил Бебишев.

– Ты что, очумел? – Мишка, едва не плача, потянул Виктора за рукав с большей силой, но тот остался стоять как вкопанный.

– Я его не брошу! – проскрежетал сержант и, нагнувшись, взвалил окровавленное тело себе на плечи.

– Оставь! – понуро попросил до сих пор не вмешивавшийся в разговор Владимир. – Куда мы с ним?

– Куда, куда? – передразнил совсем очумевший Виктор. – Домой! Когда это мы своих бросали?

– Виктор! – со слезами в голосе попробовал вразумить его Михаил. – Сейчас совсем другая ситуация!

– Все равно! – упрямо буркнул Виктор. – Тебе было бы хорошо, если бы тебя бросили вот так, на чужой земле?

– Я помирать пока не собираюсь! – Мишка ушел от прямого ответа. Ему и самому не хотелось бросать мертвого друга, но иначе было нельзя, их жизнь во многом зависела от скорости продвижения.

– Он тоже не собирался, – огрызнулся Виктор и, сгибаясь под своей страшной ношей, пошел вперед.

…Николая похоронили через три часа пути, тщательно отметив на карте место захоронения и поклявшись когда-нибудь за ним обязательно вернуться.

– Что-то здесь не то, – Михаил в сомнении покачал головой. Очередной привал, сделанный ими, прошел в молчании. Близкое возвращение домой не радовало. На душе было тягостно и муторно. – Николай не мог так просто взять и умереть, у него не было ран на теле, только нога, от этого не умирают.

– Умирают, – возразил ему Чепиков. – От болевого шока умирают. Может, у него сердце не выдержало?!

– Нет, от болевого шока он не мог умереть, ему Витька укол сделал! – Михаил на минуту задумался. – Укол, укол…

– Точно! – почти вскричал Виктор и бросился как очумелый за шмыгнувшей меж камней ящерицей. Как кошка, сделав прыжок, он накрыл ее ладонью и, сгребя пятерней, оторвал от земли. Ребята еще ничего не успели сообразить, а он уже вытащил тюбик промедола, намереваясь вонзить иглу в извивающийся хвост животного.

– Стой! – крикнул ему Чепиков. – Ты что делаешь, у нас всего два тюбика осталось!