Насчитывающая 70 000 000 членов, партия была незыблемым пьедесталом, на котором высилась монументальная фигура Председателя Дзинтяо. Оттуда, из слепящей поднебесной выси, слышался его голос, достигающий ушей каждого соотечественника: Используй власть ради народа, проявляй заботу о народе и добивайся пользы для народа. Немногие из своих изречений Председатель помнил наизусть, но некоторые настолько приходились ему по душе, что он повелел выписывать их из газеты «Жэньминь жибао» и заносить в специальную маленькую книжечку, которую перелистывал порой, чтобы лишний раз подивиться той поистине божественной мудрости, которая осеняла его порой.
Ну кто еще, как не великий, сумеет сказать так ясно и так просто: «Чтобы преуспеть в жизни, будь внимателен к мелочам и мужественен в принятии решений». Или вот: «Только тот, кто не колеблется, не ленится и неуклонно идет к своей цели, тот непременно добьется успеха». А? Каково?
Сдержанно улыбаясь, Дзинтяо подумал, что, помимо решимости, обладает многими другими качествами, позволившими ему подняться над обычными смертными. Например, мудростью. И скромностью, помогающей сохранить трезвый рассудок. Несмотря на многомиллионный хор голосов, ежедневно славящих Председателя, он не загордился, не возомнил себя богом. Оставался все таким же простым и неприхотливым, как прежде. Может быть, в этом и заключается подлинное величие?
Отвернувшись от окна, Дзинтяо сделал вялый жест, заставивший девушек в шуршащих шелковых нарядах и с ароматными свечами в руках наперегонки выбежать из комнаты. Оставшись один, он забрался с ногами на низкий диван с подушками, сунул в рот засахаренную сливу на бамбуковой палочке и открыл книгу.
То был не сборник собственных цитат. Не Пушкин, не Тургенев, не Гоголь и даже не Лев Толстой, которого Председатель Дзинтяо почитал величайшим писателем современности, достойным того, чтобы каждый образованный человек прочел его «Войну и мир» в оригинале. Книга, взятая в руки Председателем, называлась «Братья», а написал ее некий Да Чен, китайский эмигрант, сбежавший в Америку. Его роман побывал в списке бестселлеров газеты «Нью-Йорк таймс» и уже был переведен на несколько языков.
Погрузившись в чтение, Председатель потянулся за очередной сливой, нащупал ее, но так и не взял в руку, потому что дошел до эпизода, в котором беременная женщина решила покончить с собой. Несчастная прыгнула с высокой скалы, но, пока она падала вниз, ее новорожденный сын (будущий главный герой, как догадался проницательный Председатель) успел зацепиться пуповиной за ветку чайного дерева и повис там, в надежде на спасение, которое явилось в образе проходящего мимо деревенского врача. К двум годам чудо-младенец уже умел читать рецепты на древнекитайском, к трем годам знал около половины лекарственных трав, а в четыре указал приемному отцу, что тот выписал пациентке не то снадобье.
Головокружительные повороты истории о двух разлученных братьях настолько увлекли Дзинтяо, что он вспомнил о блюде со сладостями лишь после того, как старший брат, благодаря сметке, стал шестнадцатилетним миллионером. Пока Председатель неспешно пережевывал рисовых мишек с вишенками вместо сердечек, туповатый младший брат сидел в колонии для несовершеннолетних. Лучше бы он там и оставался. Потому что, выйдя по воле автора на свободу, этот сопливый недоумок попал в окружение Председателя КНР и принялся поучать его, как правильно управлять великой страной.
Возмущению настоящего, нелитературного Председателя не было предела. Вызвав секретаря, он приказал сжечь мерзкую книгу Да Чена, а также все остальные экземпляры, которые будут обнаружены в Китае.
– И пусть выяснят, на какие языки переведена эта грязная ложь, – крикнул он, топнув ногой.
Секретаря как ветром сдуло. Возвратился он через несколько минут, запыхавшийся и счастливый оттого, что может чем-то угодить своему хозяину.
– Господин, – проблеял он, сутулясь, как больной радикулитом, не способный разогнуть спину, – роман «Братья» опубликован в США, Британии, Германии, Франции и в России. В настоящий момент готовится издание…
– И в России, – повторил Хо Дзинтяо. – Ну, конечно. – Его узкие глаза, похожие на блестящую черную тушь, закапанную под веки, злобно сверкнули. – Русские шавки всегда рады облаять китайского тигра. За это они достойны лишь ненависти и презрения.
– Совершенно верно, господин. – Секретарь склонился ниже.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу