Андрей Загорцев - Боевое кредо

Ну, и начались трудовые будни, мотаем на каких-то станках какие-то шершавые нитяные катушки, опускаем нашу текстильную промышленность ниже плинтуса. А вечером дискотеки. Ну, у нас-то период полового созревания; кто девушек за зад щипал, кто с ними «медляки» танцевал… Пехота, как продвинутый в субкультуре, получал «люлей» от местных «металлюг». Спортсмены наши сломали к чертям общажный спортгородок и уворовали себе в комнату гирю, через которую запнулись и навернулись все, кому не лень. А девок наших расселили по две-три по комнатушкам, хорошо им…

Как-то нам с Пехотой нечем было заняться вечером, и мы, не спросясь «классухи», последовали зырить на местные достопримечательности. Позырили на древний паровоз, облепленный малышней, тихо прифигели с памятника дедушке Ленину и встретили наших девок с класса, которые тоже от нечего делать тусовали по «прошпектам». Девчатам было скучно до отупения, они посетили пару магазинов, накупили себе модных женских трусов в цветочек и еще какой-то навороченной и дефицитной ерунды и теперь не знали, чем себя занять.

– Девушки, а как насчет романтического ужина? – тоном завзятого ловеласа спросил Пехота и подмигнул Зинке, по которой давно сох и пару раз в «медляке» на дискотеке успел цапнуть ее за… ну, короче, успел цапнуть.

– Ну, а чо, – сказали девушки, – давайте замутим. Тока пиво не берите, мы от него (не нашел замены того слова, которое было в оригинале). Короче, пацаны, у нас от пива метеоризм… возьмите чего-нить сладенького, и вэлком в наш уютный номер после отбоя.

– Поперло! – подмигнул мне Пехота. – Седня оторвемся по полной. Он яростно прижмурился и полез к себе в карман, делая вид, что хочет почесаться, и думая, что его манипуляции никто не заметит. Ну, в принципе, понятно, Зинка-то, она на Сабрину похожа, грудь чуток поменьше, а так вполне. Да и Ленка тоже не каркалыга – и буфера, и бампера на месте, есть за что зацепиться.

В радужном настроении мы завалились по магазинам. Из сладенького смогли купить только девять порций пломбира – денег-то нет, да и магазины в то перестроечное время изобилием не блистали.

И вот… вечер. В нашей комнате спортсмены грызлись за свою гирю и втихаря жрали молочную смесь «Малыш», считая, что от этого станут офигенно вкачанными. Пехота выдал мне майку с Дитером Боленом, ибо я блондин, сам напялил Гомаса Андерса, надели мы чистые трусы и недырявые носки, взяли пакетик с подтаявшим мороженым и, чувствуя себя крутыми ловеласами, под завистливые взгляды спортсменов, отправились на… «романтическое свидание».

– Вы, эта, тут, на Сабринку не сильно… эээ… зырьте, – предупредил их Пехота, захлопывая дверь.

Крадемся по коридору, соблюдая конспирацию, – вдруг «классуха» где стоит, не дает разбушеваться молодым гормонам. Все вроде нормально, без палева. Тут и девушки в двери уже торчат. Тоже принарядились в какую-то цветастую э-э-э эротичную одежду. Романтика поперла. Лижем мороженое, в карты в «пьяницу» играем. То я Ленку за бампер щипну, то Пехота по фейсу от Зинки отхватит, красота! Раскричались мы что-то, как стая обезьян. А тут и стук в дверь.

– Катька пришла, ховайтесь, пацаны, – боятся девки, – щас «люлей» вломит нам, за романтику, за то, что Пехота нас за буфера щупает.

Страшного-то ничего, но все равно как-то… боязно. Смотрю, а у девок шкафы, встроенные в стенку, в них всякую одежную шнягу вешают – ну, типа там, косынки и лиф… ну, всякие такие штуки.

Я бешеным кенгуру ныряю в первый попавшийся шкаф и сижу, не отсвечивая, среди платьев, трусов, носков и прочей ерунды. Пехота истинно джентльменским движением, не прекращая процесс лизания (мороженого), ныряет в другой шкаф, в котором из предметов одежды – одинокая косынка. Сидим мы рядом друг с другом, разделенные стенкой и боимся потихонечку-потихонечку. Пехота под нос что-то незнакомое напевает, типа «В рот вам ноги, не боюсь я морозов, беззащитны трусы». Во думаю, гребанулся, про «Модерн Токинг» забыл, осел меломанистый.

А то, оказывается, не Катька пришла, а ее соглядатайша Ирка Пенкина, одноклассница наша. Овца еще та, сама из себя баба-то видная, но уж больно пафосная – на понтах, короче. При слове «черт» морщится, а при слове «сука» бежит закладывать матерщинника. Ладно бы каркалыга была с носом-сливой, задним бампером-вафельницей. Мы, ровесники, для нее истинный моветон и мелкотня. Так что, несмотря на приход вместо Катьки Ируси, мы не вылазили из своих шкафных нор, от греха подальше: наврет еще Катьке, а та устроит комсомольское собрание и начнет нас, двух казан о в-комсомольцев, чехвостить. Ну ее, потрещит Ирка с бабами да уйдет. Однако то, что я услышал, привело меня к состоянию тихого охреневания.