Игорь Срибный - «Каскад» начинает прорыв

– И что? – Голос генерала напрягся.

– Я дал «добро»…

– Ты с ума сошел, начштаба! – сорвался на крик генерал. – Они сейчас уйдут, и в темноте ты их преследовать не сможешь! А завтра они же тебя встретят огнем в населенных пунктах, которые нам еще предстоит штурмовать! Добивать нужно было! Я тебе зачем броню послал?!

– Товарищ Сто первый! – Голос полковника пресекся от волнения. – Броня подошла уже по-темному, применить ее не было никакой возможности. А у нас почти не осталось боеприпасов, по одному рожку на человека. Патроны у пулеметчиков и снайперов израсходованы полностью. Еще одна атака боевиков стала бы для нас фатальной!

– Потери? – Голос командующего зазвучал спокойней. Он, видимо, вспомнил, что роты ушли на штурм высоты с одним боекомплектом на бойца, то есть сто двадцать патронов, или четыре магазина на каждого.

– Четверо убитых и двенадцать раненых, – ответил Должиков. – Пятеро из них – тяжелые. Их уже понесли вниз.

В эфире повисло тягостное молчание.

– Я пошлю им навстречу санитаров, – наконец отозвался генерал, – а твоих отправлю назад. Да, дай твоему комвзвода, который ходил в поиск, двадцать человек и поставь им задачу к утру перекрыть дорогу, ведущую на выход к селениям. Утром из леса могут пойти недобитые группы. Их нужно уничтожить! Больше ни один «дух» не должен уйти в селения! Нам и так придется выгрызать их из каждого дома, из каждого подвала…

– Я все понял, товарищ Сто первый! – ответил Должиков и отключился. – Тимофеева ко мне! – крикнул он в темноту.

Через несколько минут разведчик подбежал к окопу.

– Николай, отбери двадцать разведчиков, желательно свежих. Вам нужно за ночь обойти минные поля и оседлать дорогу…

Тимофеев хотел было сказать, что в разведроте нет ни одного «свежего» разведчика – все устали до чертиков в глазах, – но только махнул в темноте рукой и ушел выполнять приказание начштаба.

После трех суток непрерывных боев с постоянно висящими «на хвосте» федералами отряд Ибрагима Ахмадова сократился наполовину. Моджахеды были измотаны непрерывными стычками и шли за амиром, выбиваясь из последних сил…

У реки Мартан сделали небольшой привал, и Визид – помощник амира, наполнив водой флягу, подошел к Ибрагиму.

– Амир! – Они были из одного тейпа, больше того, Визид приходился Ибрагиму двоюродным братом. Старшим братом: разница в возрасте между ними составляла пять лет. Но в свое время Ибрагим окончил военное училище и год отвоевал в Афганистане, а Визид не пошел дальше звеньевого в бригаде виноградарей в Наурском районе. Поэтому младший брат по праву командовал старшим. – Амир, люди на пределе. Еще одна стычка, и мы, как боевая единица, прекратим свое существование.

– Ну, и что ты предлагаешь? – насупил брови Ибрагим.

– Распусти людей. Пусть уходят к своим семьям! Мы не выйдем из леса. Нам не дадут этого сделать. А поодиночке есть шанс просочиться…

– Брат мой! Я бы сделал это еще вчера, после бойни у лесопилки. Но с нами трое арабов. Если я поступил бы так, как ты предлагаешь, молва о моем предательстве тут же распространилась бы среди полевых командиров. И Меджлис-Шура, по законам шариата, объявил бы меня вне закона. А вместе со мной и всю мою родню. Ты бы тоже попал в этот список… Пока с нами арабы, у нас нет выхода!

– Тогда мы все – покойники! Подумай, брат!

– Визид, я все понимаю, но я же тебе сказал: у нас нет другого выхода, кроме как выйти из лесу и уйти по ущелью на восток – в Большие Варанды. Иншалла, «собаки» не ждут нас в районе выхода из ущелья.

– Ибрагим, зачем ты обманываешь себя? Ты же прекрасно знаешь, что выходы из леса блокированы!

– И все же мы идем туда. Аллах милостив, он нам поможет!

Визид с сомнением покачал головой и отошел к своим людям, которых оставалось всего пять человек.

Ибрагим махнул рукой, и моджахеды редкой цепью потянулись к опушке. Но как только они вышли на нее, кусты зашевелились, и перед ними в полный рост встали люди в потрепанных, грязных донельзя, когда-то белых маскхалатах. Их было, пожалуй, немногим больше, чем воинов Аллаха… Перед редкой шеренгой русских встал молодой курносый офицер в грязной бандане, поверх которой была надета вязаная шапочка с дырой на макушке.

Разведчики русских были такими же изможденными, грязными. Они стояли, широко расставив ноги, сжав автоматы побелевшими от напряжения пальцами, замершими на спусковых крючках. Ибрагим понял, что все эти дни, в течение которых продолжалась войсковая операция федералов, эти пацаны постоянно были в горах, на острие, постоянно балансируя между жизнью и смертью, и потому уже ничего и никого не боялись.