Сергей Соболев - Братство волков

Возле этих ворот он увидел Фомина и еще какого-то коренастого лысоватого мужчину лет сорока с небольшим. Оба они были одеты в рабочую униформу. Подчиняясь жесту ветерана, Волков аккуратно въехал внутрь бокса. Припарковал угнанную им для служебных целей «Лагуну» в ближней от проезда части этого сдвоенного гаражного блока. Выключил движок. Выйдя из «Лагуны», обошел машину, достал через переднюю дверцу сумку с трофейным снаряжением. И только после этого, держа сумку в левой руке, правую протянул подошедшему к нему владельцу мастерских.

– Волков, – сказал он, пожимая широкую мозолистую ладонь механика. – Алексеем меня зовут.

– Степаныч, – бросив на него встревоженный взгляд, представился мужчина в спецовке. – У вас, вижу… «Рено Лагуна»?

– Да, «Лагуна», – не вдаваясь в подробности, сказал Волков. – Мне надо… переодеться.

«Альфовец» поставил сумку на рабочий стол, часть которого занимали разложенные инструменты и технические приспособления.

– Александр Игнатьевич, – он посмотрел на ветерана. – Табельный ствол ваш…

Фомин открыл правую переднюю дверь «Соболя» и достал из перчаточного ящика кобуру с «ярыгиным».

– Не хотелось держать оружие на виду, – пояснил ветеран.

– Вторая сумка с экипировкой в багажнике! – сказал Волков. – Вам надевать сбрую, думается, ни к чему. Но вот «калаш» и запасные магазины достаньте… на всякий пожарный.

– Послушайте… Но я не специализируюсь на ремонте иномарок, – растерянно наблюдая за ними, сказал Степаныч. – Я больше по части «Соболей» и «Газелей»…

Алексей сбросил куртку, отстегнул кобуру с «ярыгиным», снял ремни и положил все это хозяйство на стол. Достал из сумки «разгрузку»; надел ее и закрепил липучки.

– Э-э… я не понимаю, что…

– Дядь Саша, вы уже объяснили товарищу, кто мы такие?

– Не было как-то времени, – Фомин усмехнулся, сморщив загорелое лицо. – А где вы разжились этим вот добром, Алексей Иванович? – спросил он, доставая из багажника «Рено» вторую сумку. – Ого… да тут целый арсенал!

– Долго рассказывать, дядь Саша, – криво усмехнувшись, сказал Волков. – Хотя сам эпизод, когда мы по ходу завалили двух гоблинов, был секундным делом…

– Надо объяснить про себя все же, – доставая из сумки автомат, сказал ветеран. – А то товарищ… товарищ Степаныч может про нас бог весть что подумать.

– Мы из органов, – перейдя на шепот, сказал Волков. – И находился тут по служебной надобности.

Владелец автомастерской, по совместительству являющийся и механиком, вдруг переменился в лице: из кирпично-красного его цвет стал пепельно-белым.

– Я это… так и подумал.

– Вот так сразу и подумали? – тем же приглушенным голосом сказал Волков. – У нас что, на лбу написано, кто мы такие?

– Надо было самому заявление сделать… – Степаныч облизнул губы. – Значит, вы по поводу моего младшего механика? По поводу Анатолия Деревянченко?

Теперь уже Волков с удивлением уставился на него. Степаныч вытер потный лоб тыльной стороной ладони, оставив на коже мазутную полоску. Вздохнув, сказал:

– Зарезали Толю…

– Зарезали? Как так?

– Я ему говорил: кончай якшаться с этими «питбулями»! Особенно с Костей Быстровым! И не участвуй во всех этих драках и разборках с бабаями!.. А он меня не послушал.

– С бабаями? – переспросил Волков. – Это кто такие?

– Ну… с этими… с южанами.

– Ага. – Волков отрегулировал заново ремни и приладил сверху укладки кобуру с «ярыгиным». – С южанами… – Погодите-ка, – он уставился на Степаныча. – Ваш механик… как его зовут? Анатолий? Он что, был знаком с Быстровым?

– С детства знакомы.

– С тем самым парнем, который погиб на днях? Которого расстреляли на окраине в джипе вместе с сотрудником «Гефеста»?

– Про него и говорю… Эх, – Степаныч судорожно вздохнул. – Надо было мне самому в полицию сходить. Но работы было много. А тот следователь, что приезжал сюда, чтобы осмотреть оставленные Толей вещи, он почти ни о чем меня не спрашивал.

– Скажите, когда убили этого вашего помощника?

– Деревянченко? В этот понедельник. Зарезали недалеко от дома.

Волков, не останавливаясь ни на секунду – он мог проделывать эту работу, в смысле, вешать на себя экипировку, на автомате, – задумался над тем, что услышал от механика. Похоже, этот Анатолий Деревянченко и есть жених той самой девушки, о которой ему рассказывала Анохина.

Волков на миг замер; затем медленно повернул голову, глядя на застывшего при первых же донесшихся откуда-то звуков Фомина. Он узнал не раз слышанные им прежде звуки утреннего азана. Высокий мужской голос, долетавший как бы издалека, как будто в окрестности имелась мечеть с минаретом, но все же вполне различимый, выводил затейливо, умело модулируя голосом: