Иван Стрельцов - Радиоактивная война

Примерно так же действовал Вармаков. Отбив ствол автомата, он от души влепил африканцу основанием открытой ладони в нос, круша хрящи, осколки вгоняя в мозг автоматчика.

Несмотря на разную министерскую принадлежность, спецназ везде учат одинаково: при минимальных затратах максимальный результат.

Бесшумно уложив трупы конвоиров на рельсы, беглецы стали поспешно снимать с них амуницию. Через минуту, кроме пары десантных «АКМСов», они стали обладателями четырех полных магазинов, штык-ножей и двух наступательных гранат «РГ-5» с ввинченными запалами.

– Это уже кое-что, – переводя дыхание, произнес Максим, поправляя на груди сбрую с запасными магазинами.

– Меньше текста, нам нужно еще разочек проведать дядю Яшу, – сурово проговорил Глеб. Ремень от автомата он уже повесил на шею и нагнулся к убитому. – Сопровождение забираем с собой, чтобы они своим непотребным видом не портили пейзаж.

Ожидая в «гости» еще одного земляка, Яков Михайлович Шубин машинально разминал пальцами сигарету «Ротманс». В такие моменты он ни о чем не думал, мысленно погружаясь в глубину собственного сознания. Эдакая русская медитация.

Услышав звук открывающейся двери, экс-полковник уже собрался было произнести привычное «Войдите», как вдруг в проеме вместо пленника или хотя бы конвоира появился целящийся в лицо военного разведчика в отставке зрачок автоматного ствола.

– Руки за голову, встал, отошел от стола на метр. Одно нервное движение, и в башке дырка, – скороговоркой заявил незнакомый голос.

Все произошло настолько неожиданно и, главное, абсолютно не было похоже на шутку, что Шубин беспрекословно выполнил приказ, как новобранец в армии.

Едва Яков Михайлович отошел от стола, как в кабинет ворвались Вармаков и Кольцов. Максим сразу же бесцеремонно затолкал бывшего полковника в дальний угол, а Глеб стал проворно обыскивать письменный стол Шубина. Впрочем, ценного там оказалось не так уж и много: длинноствольный хромированный израильский пистолет «Дезерт Игл», несколько пачек презервативов и упаковка «Виагры». Увидев предметы «первой необходимости», Максим не удержался от едкого замечания:

– Да ты проказник, дедушка.

– Чего вы хотите? – просипел Яков Михайлович. Лицо «патриция» приобрело нездоровый багровый оттенок. Он прекрасно отдавал себе отчет, что, хоть он имеет в подчинении несколько сот отъявленных головорезов, его жизнь полностью зависит от этих двух сумасшедших.

– Я сейчас, – сунув тяжелый «Игл» за пояс, быстро произнес Кольцов, выходя из кабинета. Вернулся он через минуту, таща за ноги трупы караульных. Бросив их возле кресла, на котором сидел несколько минут назад Шубин, тяжело дыша, сыщик сказал:

– Пусть здесь полежат, чтобы в глаза не бросались.

При виде обезображенных лиц автоматчиков лицо Шубина из бордово-красного стало смертельно-бледным. Все таки отдавать приказы на ликвидацию – это одно, а проводить акцию в жизнь – уже совсем другое. Да и обязанности резидента под дипломатической «крышей» коренным образом отличаются от деятельности диверсанта, который охотится на душманские караваны или бесшумно снимает часовых, чтобы потом устроить кровавую резню в лагере моджахедов.

Глеб видел, какой эффект произвел его натюрморт на Шубина. Вряд ли пожилому мэну, у которого и радостей-то в жизни осталось всего ничего, улыбался допрос с пристрастием.

– Нас интересует, где остальные товарищи, – наконец проговорил сыщик.

– Зачем тебе этот старый пердун, я ведь только что оттуда. Дорогу еще не забыл, – перебил его Максим.

– Хорошо, сейчас сходим. Ну а после все равно с господином полковником пообщаемся по душам. Думаю, он знает много чего интересного.

– Ладно, разговаривать будем позже, а сейчас нам пора. – Безумный Макс расстегнул ремень на одном из убитых охранников и тут же ловко, будто стреножил ягненка, стянул Шубину руки за спиной. Потом грубо толкнул его в плечо и добавил:

– Шевели булками, ваше благородие...

Блок, где содержались пленники, оказался в одной из боковых галерей. Здесь и стены были грубее отделаны, и фонари светили едва, их скудный свет с трудом рассеивал полумрак коридора.

Часовой, охранявший вход в камеру арестованных, оказался малым нервным. Все время он топтался на месте, потом внезапно делал несколько шагов то в одну, то в другую сторону.

Прижав ствол автомата к затылку Шубина, Кольцов напряженно наблюдал за тем, как Вармаков осторожно крадется к охраннику. Бывший офицер отряда «Витязь», нынешний княжеский егерь, был подобен хищному леопарду, гибкой кошке, умеющей прятаться в тени солнца, использующей для маскировки любые природные явления. Так и Максим короткими рывками приближался к часовому, каждый раз останавливаясь и сливаясь с изгибами рубленой породы. Когда до охранника оставалось не больше пяти метров, Макс вжался в углубление в стене и, едва дождавшись, когда страж повернулся к нему спиной, стремительно бросился вперед.