Энди Макнаб - Агрессор

Движение на дороге было хаотичным, и, что еще хуже, водитель принялся петь между затяжками, подпевая в такт громкой арабской поп-музыке, доносившейся из радио. Он оборачивался ко мне в поисках одобрения, словно перепутал меня с каким-либо импресарио, и будто бы я собирался предложить ему контракт на миллион лир. На зеркале заднего вида болтался какой-то талисман, качавшийся из стороны в сторону каждый раз, когда мы перестраивались с одной полосы на другую. Я надеялся, что от грузовиков с прицепами он защищал так же хорошо, как и от злых духов; взгляд водителя был устремлен на все что угодно, но только не на дорогу.

Каждый пункт этой поездки был ночным кошмаром: из Австралии в Херефорд, из Херефорда в Станстед, из Станстеда в Турцию. Сам Станстед заслуживал медали. Мне показалось, что там я провел больше времени, чем в воздухе на пути из Брисбена.

Я направился туда сразу от Бешеного Дейва, даже не проверив наличие рейсов. Я предположил, что один из рейсов на винтовом самолете будет моим лучшим выбором, и думал, что смогу без проблем попасть на него. Но, естественно, на последний из них я опоздал меньше чем на час, так что мне пришлось провести ночь, растянувшись на ряду непригодных для сна кресел в терминале. А поскольку я приехал туда поздно, то не смог купить багет в единственном открытом кафе. Пришлось удовлетвориться четырьмя пакетиками соли, уксусом и двумя большими чашками кофе, благодаря которым мне и удалось не спать всю ночь.

Хотя погода была холодной, сырой и ветреной, я не закрыл окно в такси, отчасти потому, что мне нужна была вентиляция, частично потому, что, как мне казалось, это могло спасти меня в случае аварии. Все-таки мы благополучно добрались до отеля «Барсело Эрисин Топкапи». Дорога заняла всего-навсего три сигареты. У меня не было времени собрать информацию об этом отеле в интернете, но выглядел он впечатляюще. Дорожка проходила перед фасадом большого четырехэтажного здания, которое не затерялось бы и среди знаменитых отелей в Каннах.

Огромный баннер над центральным входом приветствовал немецких архитекторов, приехавших сюда на очень важную конференцию. По крайней мере, это я так предполагал, что на конференцию. Все, что я смог выучить, будучи два года солдатом в Сеннелагере, это как заказать пиво, полцыпленка и картофель фри, хотя на самом деле мне и двух цыплят маловато было; если меня спрашивали, буду ли я еще что-нибудь, я заказывал все по новой.

Я заплатил таксисту и направился через большие автоматические стеклянные двери в холл отеля. Витиеватый веревочный барьер направил меня к металлодетектору, служащему напоминанием о взрывах в 2003 году. Как бы там ни было, охранник, чья рубашка была размера на три меньше, чем его шея, сделал знак проходить дальше, а сам занялся досмотром двух местных, зашедших в отель следом за мной.

Три или четыре молодых блондинки стояли около переносного выставочного стенда, рядом со стойкой администратора. Экран у них за спинами был увешан фотографиями стеклянных хай-тековских зданий, и девушки едва могли двигаться из-за пакетов с конфетами, стоявших по обе стороны от них. Очевидно, архитекторов встречали очень размашисто.

Холл был отделан исключительно темным деревом и белым мрамором. Я шел вперед в поисках знака, указывающего на бар, кафе или хотя бы туалет, — мне было все равно, главное, чтобы я выглядел так, словно знал, куда шел. Я направился к большому кожаному креслу внизу пролета мраморной лестницы, где сидели люди и пили чай. Я заказал двойной эспрессо и попытался побороть в себе желание расслабиться — в таком случае я бы тут же заснул.

Кофе пришлось ждать целую вечность, но это не имело значения. Я ждал и смотрел. Группа людей вылезла из роскошного «мерседеса» и собралась прямо у выставочного стенда.

Я взял одну из брошюр типа «Это место просто великолепно». Из нее я узнал, что этот отель «находится неподалеку от многих достопримечательностей: всего в трех километрах от знаменитого Крытого Базара, мечети Сулеймана, Голубой мечети и дворца Топкапи». Во всех номерах была «роскошная ванная» и, что еще важнее, «собственная сушилка для волос». Разве Чарли не счастливчик?

Я раньше никогда не был в Стамбуле. Все, что я знал о нем, это то, что шпионов здесь обменивали на железнодорожном вокзале, а Восточный Экспресс останавливался перед тем, как пересечь Босфор. Когда речь заходила о самих турках, в ушах у меня звенели слова моего отца: «Никогда не стой на месте, а то они украдут твои шнурки». Он так говорил обо всех, кто жил восточнее Кале. Возможно, так оно и было когда-то, но сейчас я выглянул на улицу и не увидел базара, полного изворотливых мошенников. Я видел полных женщин в восточной одежде и трамваи, состоявшие только из стали и стекла, ехавшие вдоль широкой, уставленной бутиками улицы. Если бы я не знал, где я, я бы сказал, что я в Милане. На государственных номерах новых машин выделялась голубая полоска, оптимистично подготавливавшая владельцев к членству в ЕС.