Валерий Рощин - Черная бездна

– Старый идиот, – снова выругался он. – Поинтересуйся, каким образом он намерен исправить положение?

Тяжело вздыхая, японец неуверенно отвечал на вопросы.

– Он предлагает найти его ученика, – переводил лама жалкие потуги японца.

– Пусть для начала опишет тех, кто к нему приходил.

– Главным был высокий солидный брюнет лет пятидесяти с тяжелым взглядом и неприятной манерой говорить, – медленно выдавал информацию Хикару. – Второй – светловолосый широкоплечий здоровяк. Он едва не бросился с кулаками на людей из «якудзы», когда те прибежали на зов жены. Третий…

– Довольно, – прервал Рауфф, – третьего мы знаем. Попроси подробнее описать ученика.

– Ученика зовут Кавагути. Профессор-бактериолог Кавагути. Ему сорок лет. Он высок, худощав, носит очки.

– Негусто. По таким приметам мы будем искать его несколько лет. Скажи, пусть собирается – он поедет с нами.

Получив приказ отправиться в далекое путешествие, японец закатил настоящую истерику. Натянув на голову одеяло, он сучил ногами и что-то кричал тонким голоском.

На шум прибежала сморщенная старуха и тут же исчезла…

А спустя всего несколько минут в коридоре послышались шаги и приглушенные ругательства оставленных на улице Алоиса и Бруно.

В спальню решительно вторглась толпа молодых японцев. В глазах неистовая злоба, в руках пистолеты, ножи и бейсбольные биты. В центре компании – перепуганные последователи нацистского движения.

– Кто эти недоноски?! – взревел Рауфф, указывая на вооруженных молодцев.

Куроки выглянул из-под одеяла.

– Это друзья моего внука.

– Немедленно прикажи им покинуть дом!

Старик что-то сказал парням, и те попятились в соседнюю комнату.

– Куроки-сан говорит, что не может никуда ехать, – прошептал Пудава. – Он очень стар, болен и просит оставить его в покое.

– Болен и стар?! Да я старше тебя минимум на десять лет и остаюсь верен присяге! Спросите его, Пудава, какое он имел звание в Императорской армии?

– В сороковом году за успешное испытание бактериологического оружия в лагере военнопленных в Нанкине ему было присвоено звание «прапорщик», – в точности перевел монах. – А в сорок втором его произвели в лейтенанты.

– В Нанкине? – встрепенулся бывший генерал СС. – Значит, это ты накормил три тысячи китайцев пирожками, зараженными тифозными бактериями?

– Я был одним из десятков ученых, участвующих в той давней операции, – жалобно пискнул японец.

– Так-так, – с надменным удовольствием потер ладони Рауфф. – Заразил пленных тифом и отпустил с тем, чтобы они разнесли смертельную заразу по территории противника. Умно придумано! А теперь лежишь и прикрываешься болезненной старостью?! – Подойдя к кровати, он сдернул со старика одеяло и рявкнул: – Встать, лейтенант, когда с тобой разговаривает высший офицер великого рейха!!

Куроки оказался не таким уж слабым и беспомощным, каким хотел представить себя при первой встрече с немецким генералом. Подчинившись приказу, он попросил пятнадцать минут на сборы.

Разгневанный гость покинул спаленку и пил зеленый чай под кряхтенье и возню, доносившиеся из-за тонкой перегородки.

– Я готов, – появился японец в большой комнате.

Оттаявший к тому времени Рауфф улыбнулся:

– Хикару, да на тебя еще женщины будут засматриваться!

Старик был одет в приличный костюм со стальным отливом, на ногах сверкали начищенные туфли, а в руках он держал трость и небольшую шляпу. Старуха, встревоженная и расстроенная внезапным отъездом мужа, хлопотала рядом.

– Я готов, – повторил Куроки и, подняв кверху высохший указательный палец, со значением сказал: – Правда, вынужден вас предупредить, генерал: часть моей работы предусматривала погружение под воду, но последний раз я надевал акваланг лет сорок назад.

– Под водой работать не придется. Мы используем тебя в качестве научного консультанта…

Рауфф, Куроки и Пудава летели в первом классе, Алоис и Бруно парились в «экономе».

На пути из Токио в Италию самолет произвел всего одну посадку, во время которой Рауфф приказал молодому помощнику дозвониться до Хейдена. Бесполезно – телефон издавал длинные гудки, а третий молодчик не отвечал.

К вечеру группа прибыла в аэропорт Аяччо. До подхода круизного лайнера в пассажирский порт небольшого городка оставалось не более шестнадцати часов. За этот срок необходимо было сделать многое.

Прямо в аэропорту Рауфф повел ламу в магазин одежды и настоятельно попросил временно сменить имидж.