Валерий Рощин - Черная бездна

– Готово, – подает он, наконец, Горчакову свои художества.

Нахмурив брови, тот несколько раз переворачивает листок, затем показывает мне:

– Похоже?

– Да, что-то в этом роде.

– Хорошо, будем довольствоваться тем, что есть, – подводит итог Сергей Сергеевич, настраивая камеру смартфона.

Сделав пару снимков, он тут же отправляет их на чей-то номер и удаляет из памяти аппарата. Завершается наша тайная вечеря обрядом сжигания Мишкиных шедевров.

– Рекомендую забыть об этом изображении, – говорит Горчаков. – А если кто-то о нем спросит, отвечайте, что ничего на темечке старика-инвалида не видели. Поняли?

– Да, – хором отвечаем мы. – А что говорить следователям? Ведь скоро нагрянут, инквизиторы проклятые…

– Вы избрали правильную тактику. Михаилу следует отрицать даже поверхностное знакомство с Леоной. А ты… – многозначительно смотрит он на меня, – ты просто запал на смазливую девчонку, пригласил в кафе и рассчитывал на дальнейшее развитие отношений. Это нормальное поведение адекватного мужчины во время отпуска – ни один следователь не заподозрит подвоха…

Нашу беседу прерывает стук в дверь.

Горчаков негромко подбадривает:

– Открой и держись естественно – вам ничего не угрожает.

Отпираю замок. В коридоре представительная компания из двух корабельных офицеров и трех мужиков в штатском, которых ранее на судне я не встречал.

Один из них здоровается по-английски и просит разрешения войти.

– Заходите, – отступаю в сторону.

– Мы из директората уголовной полиции Итальянской Республики, – предъявляет он ксиву в солидной кожаной обложке. – Нам необходимо произвести ряд следственных действий.

– Пожалуйста, – пожимаю я плечами, – мы готовы помочь следствию.

Следуя букве закона, полицейский комиссар проверяет наши документы. После того как Сергей Сергеевич и Георгий показывают билеты с отметкой о посадке в Кальяри, все вопросы к ним отпадают. Они поднимаются с кресел, однако покидать каюту не торопятся.

Тем временем помощники комиссара приступают к формальностям: один переписывает данные с документов в большой планшетный блокнот, второй пачкает наши пальчики черной дрянью, дабы взять на память отпечатки.

– Еще один такой отпуск, Сергей Сергеевич, – негромко говорю я шефу, когда итальянец «прокатывает» мои пальцы по специальным бланкам, – и я попрошу у вас зарплату кокаином.

Выпуская табачный дым в открытый иллюминатор, он посмеивается. Дескать, ладно-ладно, впечатления улягутся, и снова захочешь острых ощущений.

Что ж, посмотрим…

Полицейские работают деловито и быстро. Пока помощники копаются в отпечатках, комиссар озвучивает два десятка вопросов. В основном они дублируют те, что задавались нам судовыми дознавателями.

Комиссар заканчивает следственный ритуал крепким рукопожатием:

– Понимаю, что наше появление не входило в планы вашего отдыха, поэтому приношу свои извинения. Больше мы вас не потревожим.

Неужели это все? А как же очные ставки, одиночные камеры, черствый хлеб с мутной водицей, пытки?

Узрев мое удивление, он доброжелательно улыбается:

– Ваших отпечатков в каюте убитой не обнаружено.

– Откуда им там быть?.. Но помимо убитой есть еще пропавший старик.

– Да, Сальвадор Лопес пока не найден, но мы ищем. Никуда он не денется, если случайным образом не выпал за борт. Кстати, вы не знали пассажира по имени Хейден Кёниг?

– Нет, – пожимает плечами Мишка.

– Кто это? – удивленно вторю я.

– Один из пассажиров, подданный ФРГ.

– Мне это ни о чем не говорит. Мало ли тут немцев…

– Он молод – лет тридцати, крепкого телосложения, с короткой стрижкой.

– Не знаю такого. А что с ним случилось?

– Он тоже пропал.

Мы переглядываемся: что за чертовщина происходит на итальянском судне?

– Пару дней назад он упал с лестницы и слегка разбил голову, – сетует полицейский комиссар, – а теперь его не могут найти на борту.

Киваю, припомнив картину у длинной лестницы:

– Да-да, я видел столпотворение врачей и персонала на третьей палубе, когда лайнер стоял в порту Неаполя.

– Совершенно верно, это произошло в Неаполе. Значит, вы его не знали?

– Нет, определенно не знал и до того несчастного случая никогда не встречал.

Пролив Бонифачо, архипелаг Лавецци

Весна 1943 года

К утру у берегов Корсики посвежело: с севера подул холодный ветер, разметавший свинцовую облачность, изредка моросил дождь.