Валерий Рощин - Черная бездна

Мы возвращаемся на борт «Costa Fortuna». Жаль, что не получилось полноценной прогулки по Неаполю – сейчас третий час, а лайнер простоит у причала до девятнадцати. Мы могли бы посидеть с девицей в итальянском ресторанчике, выпить вина, поглазеть на колоритную южную публику, поболтать…

Сальвадор оглядывается, мычит и показывает скрюченным пальцем на уличных торговцев, расположившихся по соседству с обширной стоянкой мотоциклов и скутеров. Девушка беспрекословно поворачивает к базару.

– Хотите приобрести сувениры? – удивлен я несвоевременным интересом.

– Нет, просто Сальвадор не любит яркого солнца.

Понятно. В заварушке он потерял кепку с длинным козырьком, а на лотках продают именно такие.

Мы останавливаемся у дешевого разнообразия, и я снова замечаю взгляд девушки, внимательно прощупывающий округу.

Старик тем временем впервые за неполные сутки знакомства демонстрирует осмысленные действия: примеряет кепки, подыскивая нужный размер. Остальные параметры покупки, похоже, его не волнуют. Продавец подносит зеркало, что-то тараторит на своем басурманском, сопровождая слова импульсивной жестикуляцией. Сальвадор лишь отмахивается, кидает на лоток купюру и нагибает голову, чтобы водрузить на нее обнову.

И тут я успеваю заметить то, что ускользнуло от внимания на трапе, в процессе битвы и бегства из переулка – бледную татуировку, украшавшую плешивое темечко. Толком рассмотреть изображение не получается. Промелькнувший рисунок напомнил руну или замысловатый иероглиф – я не большой знаток телесных художеств. Да и какое мне дело до былых чудачеств малознакомого старичка?

Надев и ощупав узловатыми пальцами кепку, он по-гагарински машет рукой: «Поехали!» Мы продолжаем движение в сторону порта.

– Почему мы так торопимся? Думаешь, они бросятся нас догонять?

– В каюте спокойнее, – отвечает Леона.

Коляска лихо выруливает на кривую улочку, упирающуюся в портовые сооружения. Над плоской крышей терминала виднеется белоснежная корма нашего судна с колышущимся на ветру итальянским флагом.

Выходим из тенистой улочки на солнечную сторону оживленной магистрали, до цели остается не больше двухсот метров. По ту сторону магистрали раскинулась автомобильная стоянка, за ней склад грузовых контейнеров и терминал, а дальше – трап почти родной «Фортуны».

Поток останавливается. Мы минуем проезжую часть и попадаем на стоянку, плотно заставленную легковыми автомобилями.

Кажется, прорвались.

Лавируя в узких проходах, слегка сбавляем темп. Ведь до круизного порта рукой подать…

И вдруг Сальвадор снова мычит, вытянув руку и тыча вправо пальцем.

Ну что там еще?!

Ого! Старик хоть и слабоумный, а за жизнь свою переживает – будь здоров! Справа перед въездом на стоянку тормозит знакомый «Фиат» светлой масти, из салона выскакивает все та же троица и бежит наперерез.

– Чтоб вас Фобосом накрыло! – негромко ворчу, оценивая общее расстояние до трапа.

Получается далековато. Был бы один – оторвался бы, а с «прицепом» не получится…

Вынимаю трофейный пистолет. Он с навинченным на ствол глушителем и с полным магазином. Быстро оглядываюсь по сторонам.

Нет, стрельба не годится. Все-таки неподалеку толпы прохожих, да и нет у меня желания встревать в уголовное дело.

– Решай же что-нибудь! – теребит мою руку Леона. – Решай скорее – они уже рядом!..

Тунис, порт Бизерта

Тунисский залив

Весна 1943 года

Рабочая лошадка «люфтваффе» – транспортный U-52 приземлился на полевом аэродроме юго-западнее Бизерты. Было раннее утро – солнечные лучи едва коснулись мелкой ряби на поверхности Тунисского залива.

Подняв облако пыли, самолет развернулся у дальнего барака и остановился. Открылась дверца, из темного проема по очереди спрыгнули трое мужчин в тропической полевой форме без знаков различия. Каждый нес небольшой армейский ранец, автомат и подсумок с запасными магазинами. К самолету тотчас подкатил автомобиль защитного бежевого цвета.

Ровно через пятнадцать минут штурмбаннфюрер Шмидт сидел в большой штабной палатке и потягивал крепкий кофе. Напротив – через сколоченный из досок стол – склонил голову над текстом секретного пакета генерал-фельдмаршал Роммель. «Лис пустыни» (таковым было прозвище талантливого полководца) выглядел уставшим и подавленным. Его лицо обветрилось и потемнело, вокруг глаз появились морщины.