Валерий Рощин - Черная бездна

– С ума сойти, – шептал Томас, держа фонарь и направляя луч в яму. – Пару лет назад я отдыхал в тридцати километрах к юго-востоку – на пляжах Паламоса.

– Никогда не посещал испанских пляжей, – мотнул головой еврей.

– О-о, ты много потерял. Там горячий песок золотистого цвета, там плещутся волны теплого моря и гуляют девушки в соблазнительных бикини. А здесь просто Сибирь!

– Ты и в Сибири успел нарисоваться?

– Нет. Просто я кое-что о ней слышал.

– Советую разок съездить. Для общего представления.

– Ты побывал и в России? – удивился Томас.

– Было дело. Несколько лет назад.

– Неужели там еще противнее?

– В сибирском климате есть своя прелесть. Там не противно. Там широко и безысходно.

– Почему?

– Видишь ли, Европа слишком многолюдна и лишена полезных ископаемых, что делает любую власть сговорчивой с простым народом, ибо только народ производит совокупный продукт производства. А в России холод, необъятные горизонты, огромные запасы углеводородов и алчная централизованная власть, которой до народа нет никакого дела.

– Ужасно! Никогда не понимал этих русских…

Давид надменно улыбнулся, затем, словно вспомнив о чем-то важном, беспокойно посмотрел на восток и вздохнул:

– Светает, долго им еще?

– Минут пять, – откликнулся Огюстен. – Слышите глухой звук от лопат?..

Солнце оставалось за горизонтом, однако небо уже прикоснулось своим загадочным фиолетовым светом к черепичным крышам небольшого испанского городка и его старинного кладбища на северной окраине.

Место скорби и вечного покоя в предутреннем темно-синем мареве неожиданно показалось красивым. Израильтянин с удивлением осмотрелся по сторонам… Склепы, кованые калитки, мозаики, бесчисленные фигурки ангелов, сопровождающих усопших в мир иной, обвивающий надгробия плющ, символизирующий бесконечное течение времени, мраморные женские фигуры с печальными лицами. Полная гармония с природой.

– Готово, – послышался усталый голос из могилы.

Два молодых испанца, нанятых еще вечером неподалеку от железнодорожного вокзала Жироны, закончили расчищать гроб от остатков грунта.

– Вскрывайте, – приказал Давид.

Через минуту головная половинка некогда лакированной крышки поддалась усилиям и со скрипом приоткрылась.

– О, черт! – зажал нос один из испанцев.

– Вот это вонища! – с отвращением отвернулся другой. – Мы не знали, что придется работать в таких условиях…

Томас протянул заранее приготовленные медицинские маски.

– Держите.

Закрыв нижнюю часть лица такой же, он натянул на руки резиновые перчатки и, спрыгнув вниз, полностью открыл крышку. В гробу лежали останки мужчины.

– Выбирайтесь наверх и покурите, – разрешил молодой человек.

Землекопы послушно вылезли из могилы, отошли к соседнему надгробию, зашуршали сигаретами.

– Ну что там? – нетерпеливо прошипел израильтянин.

– Посветите сюда, – попросил Томас.

Дрогнув, луч осветил покойника – глубокого старика, одетого в эсэсовский мундир. Давид замер, разглядывая пыль истории и то, что было под ней: траурно-черный китель, красная повязка со свастикой, светлая рубашка, матовый блеск пуговиц, петлиц, шевронов, железных крестов и нагрудных знаков.

Томас приподнял голову покойника и разочарованно доложил:

– Ничего.

– Что значит «ничего»?! – недовольно воскликнул Давид.

– Это значит, что с его головы срезан скальп.

– Срезан?!

Не дожидаясь уточнений, пожилой еврей сам спрыгнул в могилу и, оттолкнув помощника, осветил темечко старика.

– Действительно, – проворчал он, обнаружив вместо кожи с остатками седых волос голую кость черепной коробки. – Черт возьми, что бы это могло значить?..

Огюстен, будучи неглупым малым, сразу разложил ситуацию по полочкам:

– Либо в особняке Рауффа нам подсунули фальшивые документы, либо нас кто-то опередил.

– Либо это не Хуго Шрайбер, – добавил Давид, задумчиво почесывая массивный подбородок, и, покосившись на испанцев, добавил: – Пора заканчивать с эксгумацией…

Вспотевшие парни закидывали в потревоженную могилу последнюю землю. Оставалось переместить небольшую кучку высотой полметра, а затем подвинуть на место плоскую надгробную плиту с именем и датой смерти усопшего.

Давид незаметно кивнул Томасу.

Тот вытащил из-под пиджака пистолет с глушителем, прицелился и несколько раз нажал на спусковой крючок. Над могилами прозвучали хлопки.