– А ты можешь ничего больше не говорить, – подал голос Митрич. – Железных дорог здесь нет, а станция только одна. Так что мы и без тебя все знаем. И про Аслана твоего выясним. Ты ведь у него не один приспешник? Вот и найдем более сговорчивого… Передохнули, бойцы? – спросил он у разведчиков. – Тогда пошли…
Старик не спеша поднялся и направился к выходу.
– Митрич, а с этим-то что делать? – удивленно спросил Локис, указывая стволом ВСК на Карагоева.
Старик на несколько секунд задумался, стоя в проеме выхода. Солнце, которое уже довольно высоко поднялось над горами, освещало его грубое, багровое лицо. Его было можно хорошо рассмотреть.
– Постой, а ведь я тебя тоже знаю, – внезапно оживился пленник, пытаясь подняться на связанных ногах. – Ты ведь…
Договорить он не смог. Митрич вдруг решительно шагнул к пленному, что-то доставая на ходу. Десантники не успели ни среагировать, ни даже сразу понять, что задумал Митрич. Он нагнулся над Карагоевым и сделал какое-то неуловимое движение правой рукой. Связанный человек выгнулся дугой и захрипел. На мгновение его глаза округлились от ужаса, но уже в следующую секунду начали стекленеть, изо рта по подбородку побежала тоненькая струйка крови. Еще через мгновение тело бандита обмякло и сползло по стене. Митрич распрямился, вытирая об рукав штормовки финку.
– Никчемный был человечишка, – равнодушно проговорил он. – Такому и жить незачем. Пошли, ребятки…
Разведчики, подавленные таким простым и обыденным убийством, потянулись за своим проводником. Конечно, в душе каждый из них понимал, что Митрич все сделал правильно, но что-то скребло на душе. Все-таки, несмотря на все правила, наставления и инструкции, они «работали» на территории своей страны, а не в тылу врага…
К вечеру, когда солнце начинало клониться к ледникам Дотах-Кая и Бу-Ульгена, перекатываясь к вершинам горного массива Клухор-Кая, Митрич предложил сделать привал на опушке густого пихтарника. Со склона было видно зеркало какого-то небольшого озера.
– Тут самое удобное место, – сказал старик. – Передохнем трошки, и вперед. Тут недалече до станции осталось – километров пятнадцать, не больше.
– Водишь ты нас, Митрич, как Сусанин поляков, – пробурчал Купец, опускаясь на камни, поросшие толстым слоем мха. – А толку от этого хождения – ноль целых хрен десятых.
– Ты, милок, все ворчишь, ворчишь, – насмешливо ответил старик, – а того не поймешь, что я не просто так все это делаю. Ты сам посуди: те, кого мы в провале обстреляли, не с Филькиной горы пришли…
– С какой еще Филькиной горы? – удивленно вскинул брови Демидов.
– Ну, не издалека, значит, – поморщившись, пояснил Митрич. – Что-то у них там спрятано.
– Оружие, конечно, что же еще? – хмыкнул Локис, вскрывая банку тушенки и поддевая первый кусок лезвием ножа. – Это же и ежу понятно…
– Во-о-от, – протянул старик довольно. – А значит, база у них где-то неподалеку. Сам подумай, далеко с оружейными ящиками уйдешь? Да и минометы, если помнишь, стебанули быстро. А минометы, точно тебе говорю, немецкие…
– Это я уже слышал, – отмахнулся Купец. – Я тебя спрашиваю, какого хрена мы вокруг этой станции ходим кругами, как коты возле кринки со сметаной?
Митрич на минуту оторвался от развязывания своего альпийского рюкзака и внимательно посмотрел в глаза Демидову.
– Тут за пихтарником шоссе старое, – проговорил он наконец. – По нему давно никто не ездит. Так вот, если по серпантину подниматься, то до станции часа два чапать. А если по моей тропке пойдем, то меньше часа на подъем уйдет. И выйдем мы там, откуда нас никто не ждет. Понял теперь, зачем я вас по склонам уже сутки таскаю?
Демидов скривил губы, но ничего говорить не стал. Некоторое время все молча перекусывали. Слышался только легкий скрежет лезвий ножей о стенки и днища консервных банок.
– Слушай-ка, Митрич, – неожиданно обратился к старику Локис, тщательно пряча пустую консервную банку под валун и вытирая нож, – а что ты об этом Карагоеве вообще знаешь?
– А тебе зачем? – вопросом на вопрос ответил старик, тщательно выскребая хлебной корочкой остатки консервированной каши с мясом.
– Да я так понял, что он тебя тоже узнал…
– А меня тут все знают, – отозвался старик, стрельнув из-под кустистых бровей взглядом в сторону Володи. Локису даже показалось, что в глазах у Митрича в этот момент была неприязнь и даже злость.
– Я же сказал, – проворчал Митрич, – что он – никчемный человечишка. Бандит. У него руки не по локоть, а по самые плечи в крови. Да и потом, его все равно надо было ликвидировать. Или вы собирались таскать его за собой по горам? Или, того смешней, – отпустили бы с миром?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу