Сергей Зверев - Талисман десанта

Перебегая от камня к камню, от куста к кусту, Батяня и капитан Столяров бросились выручать отступающих ополченцев, чтобы под прикрытием их огня те смогли перегруппироваться. Однако дехкане, привычные держать соху, а не винтовку, беспорядочно отступали.

– Мужики! Стойте! Вы куда! Назад! Мы поможем! Поднажмем! Еще немного! – кричал, мешая пуштунские и русские слова, Батяня.

У него над головой беспрерывно свистели пули.

Среди обитателей лагеря Махмуда установилась сонная и ленивая атмосфера. Так бывает всегда, когда нечего делать. Вернее, вместо дела только ожидание дела. А это расхолаживает.

Третий день подряд люди Махмуда торчали на одном месте. Они заступали в караул и ели шашлыки – «брали в кредит» баранов у местных пастухов.

Махмуд ненавидел такие дни. Сам он почти не выходил из шатра, лежал на подушках и курил кальян. Командир приглашал на обед Дост-Мухаммада – чисто из вежливости. Его не очень интересовали рассказы о пакистанской жизни. Махмуд был горец-кочевник, горец-воин, горец-путешественник, совсем не похожий на своего отца-крестьянина, всю жизнь проведшего на одном месте, копаясь в пыльной земле.

Дост-Мухаммад, наоборот, старался сохранять приподнятое настроение. Он каждый день спускался к мавзолею и лично наблюдал, как Алекс и его мать Мириам совершают намаз. Он хотел рассказать его праведному деду, как воспитывал и оберегал его внука во время всей этой неприятной истории. Дост-Мухаммад считал это своей святой обязанностью, а репутация богобоязненного мусульманина еще никому в Пакистане не помешала. К тому же он следил за сербскими врачами. Им каждый день спускали веревочную лестницу, чтобы они могли подняться из ямы и провести медосмотр больных и раненых. Теперь сербов неотступно сопровождали два вооруженных человека: один – боевик Махмуда, другой – охранник самого Дост-Мухаммада. После всех процедур врачей отправляли назад в яму.

Солнце было в зените. Температура поднялась до максимума. В долинах в это время невыносимо жарко, но в горах прохладно и приятно. Люди Махмуда отдыхали. Сам командир в своем шатре, закрыв глаза, дремал на мягких подушках. Ему снилось море. Он с детства мечтал съездить в Пакистан и спуститься по великой реке Инд к океану, о котором ему столько рассказывали.

Махмуд вдруг открыл глаза – он услышал вдалеке лай. Что-то встревожило собаку пастуха, который недавно гнал стадо овец недалеко от лагеря боевиков. На шатер налетел порыв ветра, осыпав его сухим песком. За первым порывом прилетел второй. Ткань шатра затрепетала.

– Командир, – крикнул дозорный, – караван идет!

«Наверное, караван привез с собой этот ветер», – подумал Махмуд и, укутавшись в чатор, вышел из шатра.

По горной дороге цепочкой, один за другим, поднимались тяжело навьюченные животные. Ослов и лошадей погонщики вели под уздцы. Хотя лица людей были закрыты платками, некоторых из них – по походке и одежде – Махмуд узнал. Это были дехкане из ополчения Салада. Следом за караваном поднималась группа вооруженных всадников. У некоторых были пулеметы и РПГ. Среди них Махмуд увидел человека в белом вышитом золотом халате.

«Салад не слишком торопится», – подумал командир лагеря.

Ветер все усиливался. Он дул со стороны каравана, и это мешало следить за приближением людей Салада.

– Где Дост-Мухаммад? – спросил Махмуд у Рустама.

– В разрушенном селении.

– Пошли за ним Сарбуланда. И проверь шатер Салада, все ли там хорошо.

Хотя шатер был уже давно приготовлен и устлан коврами, Махмуд хотел еще раз убедиться, что все в полном порядке. Ведь он хотел встретить своего полевого командира как подобает.

Караван подходил все ближе и ближе. Ветер уже доносил фырканье уставших лошадей. И вдруг почти перед самым лагерем погонщики бросили животных и побежали врассыпную. Изумленные караульные, что стояли у входа в лагерь, увидели, как из кожаных мешков по бокам вьючных лошадей стали выбираться вооруженные люди. Это были воины Мустафы-Шурави. В это время «бойцы» из группы сопровождения каравана открыли огонь без предупреждения – караульные даже не успели понять, что произошло, не то чтобы среагировать и выстрелить в ответ. Тут же один за другим начали оседать на землю боевики, что стояли на других постах, по всему периметру лагеря. Пули невидимого снайпера ложились точно в цель, оставляя бурые отметины на головных уборах часовых.

К своему несчастью, Махмуд слишком поздно узнал человека в белом халате – это был телохранитель Мустафы-Шурави Абу-Бакр.