Сергей Зверев - Талисман десанта

После магриба караван, груженный кожаными мешками с хлопком и тюками с дешевой тканью, вышел по направлению к пакистанской границе. И в хлопке, и в ткани был спрятан опиумный мак, мешки с «хаки» – конопляной пылью – и «пластилин» – смесь пыльцы и смолы конопли.

Сам караван был небольшой – девять вьюченных ослов и восемь лошадей. За караваном, чуть поодаль, верхом и пешком двигались пятьдесят-шестьдесят вооруженных человек. Некоторые из них несли на плечах минометы, РПГ, пулеметы. В центре вооруженных до зубов боевиков выделялись два человека. Один был в белом халате, расшитом золотом; второй, старавшийся все время не отставать от первого, поражал своими размерами – широкий торс, могучие шея и плечи, огромные руки. Это были Салад и его верный телохранитель Джафар.

Погонщики каравана и люди, шедшие за ним, отлично знали местность. И в основном двигались в темноте. Только те, кто шел впереди, изредка, на несколько секунд, освещали электрическими фонарями горную тропу. Остальные шли за ними след в след.

– Джафар! – к телохранителю полевого командира подъехал на коне автоматчик, бывший в дозоре. – Муслим просится к Саладу.

– Командир, – сказал Джафар – с тобой хочет поговорить Муслим.

– Хорошо, сейчас мы к нему подъедем. Продолжайте движение.

Муслим стоял рядом со взмыленным конем. Было видно, что и сам боевик едва держится на ногах.

– Говори, – приказал Салад.

– Кишлак Мустафы-Шурави уничтожен. Ничего не осталось, кроме мечети и минарета. Американцы прислали три вертолета. Один люди Мустафы-Шурави сумели сбить.

– Это значит, что завтра-послезавтра там будет зачистка… Неплохо все складывается. Американцы будут заняты, а мы проведем караван.

– Те, кто не попал под ракеты американцев, попали под наши пули и гранаты. Выжило немного. Мы их рассеяли. Они не ожидали, что сразу же за воздушной операцией у американцев начнется и наземная.

– А где сам Шурави? – спросил Салад.

– Он всегда совершает магриб в мечети. И на этот раз, как говорят, тоже ждал заката в кишлаке.

– Американцы не любят взрывать мечети и минареты, – рассуждал полевой командир. – Скажи, Шурави мог укрыться там?

– Нет, я наблюдал через бинокль. Никто в мечеть не заходил. А в минарет вошли только мулла и слепой муэдзин.

– Значит, американцы его уничтожили?

– Да, вполне вероятно, командир.

– Хорошо, – с удовлетворением произнес Салад. – Что еще? – Он заметил, что Муслим немного замялся.

– Но мы, командир, тоже не знали…

– Чего не знали?

– Что американцы проведут наземную операцию.

Салад в изумлении поднял брови.

– Американские солдаты разоружили наш отряд. Но мы с ними, командир, не воевали. Отдали оружие и ушли.

– Странно, – подумал вслух Салад. – А сколько их было?

– Нас было четверть сотни, и если они нас окружили, значит, их тоже было не меньше двадцати человек.

– А скольких ты видел? – вмешался Джафар.

– Точно не могу сказать – они ослепили нас фонарями. С нами говорил один – на английском языке и на пушту.

– Потери есть? – перебил его Салад.

– Три человека – Хасан, Исмаил и Хусаин. И еще оружие – два гранатомета и американские винтовки.

– Каждый мне все отработает, – строго произнес полевой командир. – Мертвых подобрали?

– Нет, мы не успели. Американцы не дали времени.

– Плохо! – сказал Салад, хотя известие, что люди Мустафы рассеяны, а сам Шурави, возможно, погиб, все-таки грело ему душу. – Ладно, так уж и быть, если все пройдет хорошо, отличившимся разрешу не отрабатывать. А теперь отправляйся назад, собери своих людей и похорони мертвых.

Салад и Джафар развернули коней и поскакали к своим людям.

На восходе небо чуть посветлело. Пришло время фарджа. Салад решил помолиться как можно раньше, чтобы до рассвета продолжить движение. Тогда днем можно будет остановиться, осмотреться, что впереди и вокруг. А люди смогут позавтракать.

Он выбрал имамом пожилого и набожного узбека Рахима. Все, кроме дозорных, молились. Салад и Джафар были в центре и отчетливо произносили слова молитвы. Фактически фардж стал небольшой передышкой для каравана и эскорта.

Сразу же после молитвы караван двинулся дальше, навстречу восходящему солнцу. Караван сменил дозорных, чтобы те тоже могли помолиться, а затем догнать основную группу.

Небо было чистое, и день обещал быть ясным. Над темным треугольником горы встало апельсиновое солнце и залило оранжевым светом горную дорогу.