Владимир Король - Время тяжелых ботинок

Желвак требовал экономических обоснований, получал их и… ничего не понимал.

Почему деньги идут в незнакомую отрасль производства строительных материалов?

Зачем Кинжалу завод по сборке компрессорного оборудования? На кой чёрт вкладываться в сотовую связь – это игрушки для богатых. А россказни, что через несколько лет мобильных телефонов в России будет больше, чем стационарных, и можно будет разговаривать даже из вагона метро – полная туфта.

Желваку было неведомо, что сидит на двадцать третьем километре Киевского шоссе тихий и незаметный интеллигент, эконометрик Дима Астрыкин и потихоньку просчитывает всё, что может делать деньги, – любой хозяйствующий субъект: от небольшого кондитерского цеха в Строгино до рыбного промысла в Южно-Сахалинске. Ему только и нужно, что исходные данные на двух листочках из школьной тетради. А после «исчезновения» председателя правления банка «Ротор» Вадика Бирнбаума с информацией проблем не было. Там теперь воцарился Джон Касаткин из Екатеринбурга, человек Шкипера, а значит, и Кинжала.

Правда, иногда у Димыча с Кинжалом возникали разногласия, как это случилось с труболитейным заводом в Сибири, который «лежал на боку» в ожидании инвесторов.

Астрыкин настаивал – бери. Но Кинжалу было боязно рисковать пятнадцатью миллионами долларов, хоть прибыль там уже через два года ломилась приличная. А ещё он понимал, что столь дорогостоящий проект ни за что не одобрит Желвак: денежки пока были сплошь бандитские, сохранённые и умноженные во время дефолта.

В конце концов, инвесторов завод дождался – откуда-то из Европы.

Не стал Кинжал ввязываться и в покупку всей розничной сети Москвы по торговле табачными изделиями. Прибыль там огромная, полная окупаемость – через полтора года. Но то ли сказалось, что он бросил курить, то ли сыграла его нелюбовь к розничной торговле, а только и в этот проект он ввязываться не стал.

Кинжал понимал – не всё пока можно, что возможно. Диверсифицированный бизнес требует большого напряжения топ-менеджеров, мощного экономического и юридического обеспечения. И, конечно, – силового. Надо, чтобы тебя боялись, без этого в России – никуда.

Совместными усилиями со Шкипером они решили проблему поборов контролирующих органов – где разовой весомой взяткой, где – с помощью Жирафа, а где изящно упакованной угрозой.

Кинжал перекупил самого опытного в стране специалиста по легальному уходу от налогов.

Строго говоря, налоги просто не платились.

Государственные поборы вызывали у кризисного управляющего холдингом чисто бандитский рефлекс, сформулированный коротко и ёмко: «Х… вам, а не белой пышки!» И дорогостоящий специалист по налогам нужен был не для того, чтобы СЧИТАТЬ, а чтобы УЛАЖИВАТЬ ПРОБЛЕМЫ с налоговыми органами.

Аналитики Шкипера успокаивали: холдинг идёт верным путём, дело поставлено грамотно.

Правда, при таком алгоритме хозяйствования большие прибыли – это только будущее, пусть и весьма недалёкое – через год-два.

Вот почему Шкипер дёргался, и события подтвердили, что не напрасно.

Люди Шкипера нашли для Осы и его персонала хороший офис, на улице Ивана Бабушкина. Ни Желвак, ни его контрразведчик Алекс так и не поняли, откуда взялось это частное охранное предприятие, зарегистрированное в Голицыно отставными военными, – никого из них «пробить» по базам не удалось. Алекс только разводил руками – армия есть армия.

Проблему личной безопасности Кинжала организовали по схеме прикрытия высших государственных лиц. И если бы он сам порой не исчезал из поля зрения своих «опекунов», Шкипер был бы за него относительно спокоен. А Кинжал не хотел, чтобы кто бы то ни было знал адреса Димы Астрыкина, убежища в Шишкине, и ещё одного местечка в городе Озерки.

Да, с воинской дисциплиной у агента Осы было неважно.

Что тут поделаешь – размышлял Шкипер – это системная проблема. Всё так и будет – до тех пор, пока что-нибудь не случится. От разного рода угроз или, чего хуже, покушений пока Бог миловал, но Шкипер знал, что так будет не всегда. Кинжал – парень рисковый, он уже и сейчас не одному конкуренту хвост прищемил, дальше будет только хуже.

Звук подъехавшей машины Шкипер уловил сразу.

Он тут же выключил во дворе свет, переместился в тень сарая, снял с предохранителя именной «Стечкин» – сдвинул флажок на стрельбу одиночными.

Всё это он проделал, продолжая контролировать звуки за сплошными воротами. В автомобиле открылась одна дверь, раздались шаги по снегу, сработала другая дверь, и – снова тяжёлые шаги.