Кирилл Казанцев - Блокада молчания

— Александр Павлович, невозможно, это же не санки… — Водитель выжимал из мотора последние капли. Жалко, что не нормальный джип, а барахло — паркетчик. Ну не случались еще подобные ситуации. Внедорожник выкарабкался задним ходом на дорогу, проехал немного вперед, отчаянно трясясь, и встал. Бред какой-то — ехать со скоростью усталого пешехода.

— Да мы мигом сейчас заменим колесо, чего вы волнуетесь, Александр Павлович? — бурчал Борис, вынимая из кобуры пистолет и выгружаясь из машины. Вышел и Егор вместе с шофером. Инесса Леонтьевна, не пострадавшая в момент аварии, тоже предпочла с охами и ахами выбраться наружу. Громов остался один в машине. Липучий страх обволок душу, он весь извертелся. Мерещились серые тени, шевелились скалы. А может, действительно просто так лопнуло колесо? Ведь такое случается? Машина превращалась в западню. Он выскочил из нее, как из раскаленной сауны. Подпрыгивал как на иголках, вертел головой. А шофер уже, отдуваясь, катил запаску. Егор пристроил под днище домкрат, Борис с пистолетом всматривался в очертания скал, готовый открыть беглый огонь в ответ на любые происки.

И все же проворонили! Мелькнуло что-то у Бориса за спиной, он получил удар ребром ладони, который пришелся в боковую часть шеи, над ключицей. Охранник рухнул — парализовало ноги. Пистолет запрыгал по кочкам. Завизжала Инесса Леонтьевна, прижала к пышной груди свою папку. Градоначальник, предчувствия которого подтвердились, онемел от ужаса, не мог пошевелиться, лишь с ужасом наблюдал за событиями. Мелькнула вторая тень, метнулась под ноги отпрыгнувшему от домкрата Егору, тот повалился, а когда вскочил, выхватывая пистолет, в физиономию уже летела увесистая чурка. Он покатился под откос, драматично вереща. Водитель уронил на ступни массивное колесо, которое уже собрался взвалить на штыри, взвыл от боли, засеменил на четвереньках, уходя от неминуемого удара. Но к нему одновременно метнулись две фигуры в мешковатых одеяниях и черных масках. Служебного оружия у шофера не было. Он извивался, попытался юркнуть между скал, сообразив, что все пропало и хорошо бы подумать о себе, но академически точный удар по виску сразил его в процессе подпрыгивания, бросил на землю, где и погрузил в глубокий «анабиоз»…

— Убегайте, Александр Павлович, чего вы стоите?! — вдруг взвыла белугой ошалевшая секретарша. Она выронила папку, хотела поправить сбившиеся очки, но дрожащие руки окончательно стряхнули их с носа. А двое уже подходили к главе городской администрации — неторопливо, растягивая удовольствие. Он смотрел на них, икал, нижняя челюсть ползла вниз. Он прирос к земле, не мог пошевелиться. И тут произошло невероятное.

— Да будьте вы прокляты, мерзавцы!!! — внезапно проорала, словно бомба взорвалась, Инесса Леонтьевна! И нападающие опешили, сломали короткий строй, а она метнулась на них, грозно размахивая руками, загородила дорогу, словно коня на скаку собралась остановить! — Александр Павлович, бегите!!!

Тут-то и дошло до градоначальника — хватит прохлаждаться! Свалилось с плеч оцепенение, он испустил рев пронзенного стрелой бизона и припустил по дороге в обратную сторону. Промчался антильскими прыжками метров двадцать, вправо, в покатую низину перед скалами. Хорошо, что рассвело, можно разглядеть камни. Обернулся, пролетая низменность, боже, хоть бы не стреляли! Самоотверженный порыв Инессы Леонтьевны дал ему фору в несколько секунд. Один из преступников просто взял ее под мышки и переставил к капоту. Она ревела, словно девочка, у которой отобрали любимый мячик. Злодеи уже мчались за ним. А он чуть не треснулся свернутым носом о скалу — эти серые громадины почему-то съезжались, не хотели его пропускать. Но он протиснулся между ними и куда-то побежал, задыхаясь, держась за сердце. Карабкался на обрывистые уступы, хватался за выступы, подтягивался, одолевал открытые пространства, спотыкаясь о камни и бугры. Оступился, загремел в овраг, оказавшийся, слава богу, небольшой лощиной. Вырвался из него, погрузился в густую траву, между делом обнаружив, что бежит не к морю, а как раз в обратную сторону. Он боялся оглянуться, чувствовал, что погоня рядом, и не хотел лишать себя последней надежды. Перед глазами мелькала жердевая изгородь, он припустил к ней. Второе дыхание не открывалось, он мучился с первым, хрипел и кашлял, как туберкулезник, — боже правый, почему он пару лет назад окончательно забил на тренажерный зал?! Ограда приближалась, но шаги делались короче, ноги заплетались. Истощался организм, страх съедал последние силы. Александр Павлович приближался к задворкам какого-то заброшенного фермерского хозяйства. Дощатые строения, закрытый загон с провалившейся крышей — в лучшие времена здесь держали не то овец, не то свиней… «Помогите… — хрипел градоначальник, обращаясь непонятно к кому. — Бога ради, помогите…» В этой местности не было никого, кроме затравленного чиновника и злодеев по его душу.