Валериан Скворцов - Укради у мертвого смерть

Полчаса Джефри растолковывал Нугану в деталях, как проводилась операция, превратившая всемогущего владыку Сети в ничто.

Для себя же не находил ответа на один вопрос. Почти такой же, какой задавал себе и в Белграде. Почему Бруно Лябасти поступил столь нелепо и на этот раз, подтолкнув прямым советом «Нуган Ханг бэнк» к краху, то есть к финан­совой гибели ту самую Сеть, в существовании и преуспева­нии которой заинтересован самым глубоким образом? По­чему?

Джефри попросил официанта принести к столику теле­фонный аппарат, набрал номер старшего брокера Клео Су­рапато и сказал:

— Джимми, здесь Пиватски... Старина, мне нужны десять тысяч штук «Ли Хэ Пин»... Да, да, это я говорю... Какие сомнения...

Он протянул трубку через стол Нугану, чтобы тот послу­шал ответ. На побелевшем лице лиловый жировик стал еще заметнее.

— Спасибо, Джимми, — сказал Джефри в вытянутую из пальцев Нугана трубку и повесил ее.

— Спасибо, сэр, — сказал официант, унося телефон с под­сунутой под него десяткой.

— Теперь ты поверил мне? — спросил Джефри. — Вот что с тобой случилось на самом деле, Нуган...

— На самом деле случилось совсем, совсем другое...

— Что же именно тогда? — спросил Джефри, почувство­вав вдруг усталость и скуку от никчемного теперь разговора.

— А вот... Совсем не то, что ты пытаешься мне втолковать, Джеф... «Нуган Ханг бэнк» не банкрот. И Сеть не потерпела финансовый крах. Их просто захватил новый хозяин. Бруно Лябасти... Он использовал своего Клео и его биржевых бро­керов, а затем свою близость ко мне, чтобы в нужный момент подать дружеский и вполне заинтересованный совет... Он захватил капиталы «Нуган Ханг бэнк», но само предприятие не утопит, встанет на его капитанский мостик сам...

Разваливающийся физически, стареющий на глазах от пережитого потрясения разведчик продолжал смотреть на вещи шире, чем Джефри. И на минуту пришла горечь за Нугана: столько вложено сил и личных средств, столько проб и отступлений, новых проб и побед, чтобы Сеть стала Сетью и «Нуган Ханг бэнк» банком — и вот... Ясно, что Бруно Ляба­сти потребует созыва общего собрания акционеров «Нуган Ханг бэнк», объявит о крахе и потере всего, обвинит Нугана в превышении власти и злоупотреблении секретностью, по­том сообщит потрясенным компаньонам о спасении им на­личности и будет выбран президентом «Нуган Ханг бэнк». Сеть станет его. И она окончательно перестанет быть тем, для чего создавалась как подвижническая организация борьбы против коммунистов и выродится в финансовую банду по страхованию грязного бизнеса в этом самом жарком и пута­ном захолустье мира.

— Мы деградировали в подобие пиратов Южных морей, Джефри, — сказал Нуган. — Стоило нам уйти с правительст­венной службы... Это как расплата. Главари назначают отны­не себя сами, сокрушив стареющего вожака в бесчестном поединке... на бумажках... Только и всего!

— Мне бы нужно идти, — сказал Джефри.

За промытым до прозрачной недействительности окном аэродромного ресторана загорелись оранжевые фонари на стальных мачтах-пальмах. Электронное табло световой чув­ствительности врубило освещение, уловив недоступное еще глазу наступление сумерек. Как и всегда в предчувствии ве­чера, накатила неясная грусть, которая вытеснила тревоги, вызванные сначала звонком к Клео, а потом встречей с Нуганом. Да и какие тревоги? Что с их забот для него, Джефри?

— Посиди еще немного, — попросил Нуган. В тоне не чувствовалось самоунижения.

Он помахал официанту, у которого попросил бутылку «Олд Парр».

Приземистый индус неторопливо лил виски на куски льда в стакане Ханга.

Нуган сделал ему знак не отходить. Одним глотком вы­пил и попросил налить снова.

— Наложение дисциплинарного взыскания на виновно­го, находящегося в нетрезвом состоянии, а также получение от него объяснений откладывается до его отрезвления, — сказал Нуган.

Рука индуса дрогнула, и он невольно перелил.

— После чего принимается решение об его ответственно­сти, — докончил Джефри параграф из военного устава. — Мне, наверное, действительно пора...

Ничего не скажешь, Нуган Ханг умел встречать гибель.

— А дальше?

Он сделал знак официанту наливать третий.

— Не помню теперь, — сказал Джефри.

— Об изъятии оружия, боеприпасов, документов, вещей и ценностей составляется протокол, который подписывается помощником военного коменданта и лицами, доставивши­ми на пост военной полиции нетрезвого военнослужащего. При этом последним протокол подписывается после отрез­вления...