Стивен Хантер - Мёртвый ноль

— Ну, прекрасно, что ты подписался сыграть Рэя Круза, или кого-то ещё найти на роль… но это не сработает. Ты это знаешь и я знаю. Эти парни охотились за ним месяцами. Они знают, как он двигается, как он думает, они видели его в прицел, видели его в кошмарах, сражались с ним, стреляя в упор в Балтиморе. Ты не поставишь никого взамен него так, чтобы сработало. Ты и я это знаем.

Ник ничего не ответил.

— Ага… — протянула Сьюзен, — я вижу, к чему оно идёт.

— Так что мне предстоит, — продолжал Боб, — подписать Круза на роль Круза. Мне придётся заставить его поверить нам даже не настолько, чтобы сдаться нам, но настолько, чтобы встать под прицел Мика Богьера, который держит палец на спуске и готов отправить Крузу посылку в шесть унций, которая его прямиком в ад вколотит.

И снова Ник молчал.

— Ты и я знаем, и все знают, что такие вещи всегда нарушаются самым странным и непредсказуемым путём, так что вы можете планировать до чёртова посинения и всё равно обосраться в итоге. И вы не можете сказать: «Рэй, всё будет нормально, я гарантирую.» Нет никаких гарантий.

— В каком-то смысле, — ответил Ник, — это его работа. Если он хочет справедливости для Виски 2–2,он должен пойти на этот риск. Но ты прав: никто не говорит, что это легко и безопасно. Гарантий нет.

— Всегда заканчивается тем, что парень один там, в высокой траве. Тогда, сейчас, всегда. Всё так же, как и всегда было- сказал Боб.

Суэггер наконец позвонил. Гудки, гудки, гудки… ответа не было. Где он был?

Но тут в дверь постучали. Он глянуд в глазок, затем открыл.

— Господи боже, ты тут был всю дорогу?

— Нет, — ответил Круз. — Сегодня утром заехал.

— Как ты…

— Один друг немножко работал на Бюро несколько лет назад. Сказал, что его тут размещали. Я пришёл и сел внизу, потом пошёл за тобой. Ты невнимателен. Мы в лифте вместе ехали, а потом ты к себе в номер зашёл. А я пошёл в свой. Хорошо, когда знаешь, где живут люди, которые за тобой охотятся — никогда не знаешь, где пригодится.

— Я скажу тебе, сержант Круз, что ты хорош в тех делах, насчёт которых я даже не думал. Ладно, садись. Нам есть о чём поговорить.

Круз сел. Он был в рубашке поло, джинсах, спортивных туфлях и носил фиолетовую бейсболку «Вороны». Его можно было принять за любого из людей раннего среднего возраста со слегка экзотической внешностью, посещающих спортзал, следящих за животом и двигающихся как и положено человеку в хорошей форме.

— Видишь ли, — начал Суэггер, — это не моя идея. Но толковая идея. Я хочу, чтобы ты меня выслушал и дал своё суждение. Не говори сейчас ни да, ни нет.

— Слушаю.

Боб выложил всё, скрыв только, кто предлагался на роль подставного Круза.

— Так ты говоришь, что мне надо там быть.

— Да.

— Допустим, что я это сделаю- и потом тут же отбываю в федеральную тюрьму, будучи арестованным по любому поводу из тех, в которых я виновен. Тебе же они говорят: благодарим, мудило, ты отлично поработал, высосав его сюда. Теперь проваливай.

— Так не будет.

— Откуда тебе знать?

— Я знаю Мемфиса. Я был в перестрелке рядом с Мемфисом. Он жив сегодня потому, что я пристрелил важного человека на парковке в Бристоле, в Вирджинии. Он получил повышение до ассистента директора потому, что я пристрелил квартет ирландских снайперов в Вайоминге. Он меня не продаст. И началось это всё ещё раньше, в начала девяностых, но туда и лезть не стоит. Он качественный человек.

— А откуда тебе знать, что та азиатка не побежит в ЦРУ и не расскажет обо всём, а Агентство не выстроит контрплан, чтобы убрать меня? Я им ничем не помогаю, а только представляю угрозу.

— Потому, что я отрубил голову жирному ублюдку из Якудзы, который убил бы её через секунду. А потом я рубился с лучшим мастером меча в Японии и почти рассадил его пополам. Крови было рекой. Худшая драка, в которой я был. До сих пор кошмары снятся. А она получила главный пост в Токио и сейчас идёт на заместителя директора. Эти люди должны старику пару вещей. Я не хвалюсь, никогда этого не делал… просто так и есть.

— Это было тогда. А теперь- это теперь. Город сгнил. Лестные слова, близость и дружба с важными людьми, сексуальные возможности, блестящие вечеринки в особняках и апартаментах с видом на монументы в лунном свете- это сладкий яд.

— Эти двое-нет. Это всё, что я могу сказать.

— Так мне следует поверить в то, во что ты веришь?

— Похоже, что так.

— Ладно, кто сыграет меня?