Андрей Воронин - Слепой. Тост за победу

«Да, это был крутой профессионал! — подумал Глеб, глядя в застывшие глаза «почтальона». — С такими надо держать ухо востро».

Он выдернул из трупа окровавленные вилы и затащил тело гостя в погреб. Слепой даже не сомневался в том, что «почтальон» был отправлен на разведку. И, не дождавшись его возвращения, товарищи отправятся сюда всей компанией.

Ждать этого счастливого момента оставалось недолго.

Но, впрочем, у Глеба еще было в запасе как минимум полчасика, чтобы порадовать себя кофейком. Ведь эти друзья явно не будут предпринимать никаких активных действий, пока не дождутся результатов разведки.

И только после того как они поймут, что никогда их не дождутся, может начаться второй акт Марлезонского балета.

Слепой отхлебнул горький напиток из эмалированной кружки и потянулся за сигаретой. Обзор местности в бинокль ничего не дал. Окрестности были абсолютно пустыми. Солнце уже зашло, и над полями стали сгущаться серые, как зола, сумерки.

«Блин, а ведь в темноте мне работать будет намного сложнее, — подумал Глеб. — Хотя, с другой стороны… им тоже».

Он предполагал, что у противника не было достаточно времени и возможности для проведения тщательной рекогносцировки. А скрытно подойти к темному домику в кромешной тьме не получится. Значит, придется использовать осветительные приборы.

«И поскольку наши друзья прекрасно знают, что такие приборы являются самыми лучшими на свете мишенями, ждать визита следует еще до наступления темноты, — заключил Глеб свои размышления».

Убедиться в правомерности своего вывода он смог уже через двадцать минут. На проселочной дороге, ведущей к хутору, показалась грузовая машина. Тарахтя мотором, она медленно преодолевала крутые холмы.

«Ни фига себе! — подумал Слепой. — Это же молоковоз! Ну и конспирация!»

С другой стороны… а вдруг это действительно молоковоз?

Глеб усмехнулся этой мысли: «почтальон» тоже сначала казался обычным почтальоном. Но права на ошибку Глеб в любом случае не имел. Да и атаковать первым при таких раскладах было бы сущим ребячеством.

Поэтому Слепой спокойно наблюдал за тем, как старенький молоковоз (на его цистерне даже была сделана надпись «молоко») взобрался на тот холм, где стоял хутор, развернулся и остановился метрах в тридцати от дома.

Из кабины выскочили трое рослых ребят. Вскоре в их руках появилось что-то похожее на пожарный насос.

«Интересно, а это еще что за прикол?» — недоумевал Глеб.

Тем временем экипаж молоковоза ловко присоединил насос к странному раструбу, торчавшему из железной бочки. В сторону дома тут же хлынула мощная струя какой-то жидкости.

«М-да, это что-то новенькое», — снова удивился Слепой.

Несколько капель попали и вовнутрь через открытое окно. Глеб ползком приблизился к пятну на старенькой ковровой дорожке и нацелился было потереть ее краем своего балахона.

«Стой, придурок, это же напалм!» — одернул он сам себя, когда его ноздри уловили знакомый запах.

Разумеется, Слепой слышал про эту уловку. Человека вроде ради шутки обливали какой-то жидкостью, он пытался ее вытереть — и тут же превращался в живой факел. Потушить напалм, который возгорался и от трения, было практически невозможно.

«Это точно какая-то зажигательная смесь, и сейчас здесь будет…»

Додумывать времени не было. Согнувшись в три погибели, Слепой ринулся на кухню.

Глеб прекрасно знал, что случится буквально через пару секунд. И не ошибся в своих предположениях.

Закончив распылять зажигательную смесь, один из «молоковозчиков» бросил в сторону дома обычную детскую петарду. Вскоре после этого хутор превратился в сплошное огненное пятно диаметром в двадцать метров.

Со стороны пожара покатилась волна тепла, и машина немного отъехала. Экипаж молоковоза, состоявший из трех человек, устроил перекур. Они решили, что могут себе это позволить. Ведь и дураку понятно, что выбраться живым из этой огненной геенны решительно невозможно.

— Молодец, Петр, — смачно сплюнул на землю один из них. — Со своим первым заданием ты справился успешно. Поздравляю.

Тот, к кому были обращены эти слова, заметно нервничал. Его пальцы, державшие сигарету, сильно тряслись. Все-таки это было действительно его первое серьезное дело. Да еще и с такими спецэффектами…

— Хорошо, что все… хорошо закончилось, — вздохнул третий «молоковозчик», почесывая свой черный чуб и вглядываясь в ровное вонючее пламя.