Андрей Воронин - Слепой. Тост за победу

Ожидание затянулось. Мужикобаба не появилась даже спустя десять минут. И тогда Глеб решил, что ждать больше нет смысла.

Он на цыпочках подошел к двери и снова прислушался. Голоса показались ему какими-то странными.

Ломиться в неизвестное помещение с пустыми руками было весьма рискованным предприятием. Никакого оружия Слепой, разумеется, с собой не имел. Но… все-таки он решил рискнуть.

Дверь поддалась очень легко — она оказалась даже не запертой изнутри. Слепой одним махом выскочил на центр комнаты, готовясь сразить противника. И застыл в недоумении.

Ни противников, ни сторонников, ни соратников в комнате не было. Там не было вообще никого. Если не считать почти голого мужчины с разбитой головой, лежавшего на коврике возле кресла.

Слепой поискал взглядом источник звуков, которые он только что слышал. И понял, что голоса раздавались из колонок музыкального центра.

Спустя секунду через открытое окно он услышал другой звук, очень резкий и отчетливый. Это была полицейская сирена.

Глеб матернулся.

Развернувшись, он выскочил из квартиры на лестничную клетку и опрометью бросился вниз. Навстречу ему медленно карабкалась бабулька с пакетами из ближайшего супермаркета. Слепой чуть было не сбил ее с ног. Старушка закричала на него своим наждачным голосом, но Глеб решил, что извиняться сейчас не время и не место.

Надо было любой ценой успеть выбраться из подъезда до того момента, когда туда начнут ломиться полицейские.

Подбежав к железной входной двери, Слепой осторожно выглянул в окошечко. И чуть ли не нос к носу столкнулся с каким-то копом, который как раз набирал код.

Глеб отпрянул. Положение было почти безвыходным.

К счастью, под лестницей в подъезде располагалась небольшая каморка. Жильцы хранили там свои коляски и велосипеды. Слепой скорчился в три погибели и притаился среди них.

Как раз в этот момент железная дверь открылась, и полицейские один за другим ринулись вверх по лестнице. При желании Слепой мог дотянуться рукой до их начищенных до блеска ботинок, которые они мелькали всего в метре от его лица.

Наверху, на третьем этаже, послышался звонок в дверь, затем стук, затем голос: «Откройте, полиция!» Глеб понял, что если ему сегодня и суждено выбраться из этой передряги, то только сейчас, сию же минуту.

К счастью для него, один из стоявших в коморке велосипедов не был прикован противоугонным тросом. Глеб решил, что в данной ситуации не будет большим грехом угнать эту развалюху.

Он вытащил велик, вынес его через входную дверь, вскочил на седло и принялся что есть мочи крутить педали. Его тут же окликнул какой-то мужской голос, и краем глаза Слепой увидел, что это один из полицейских, оставшихся на улице.

Глеб сделал вид, что ничего не услышал, и добавил ходу. Одна из машин завелась и включила мигалку, но Слепой к тому времени уже успел свернуть в какую-то подворотню и затеряться среди буйной растительности двора.

Джон Кистофф осторожно отодвинул занавеску и выглянул в окно. Ничего примечательного увидеть ему не удалось. Здесь, в Восточном Берлине, жизнь текла почти так же, как и тогда, в те славные годы «холодной войны», когда этот город был Меккой для всех тайных агентов.

Где-то неподалеку, на Фридрихштрассе, шествовали ряженые педерасты. В Берлине проходил очередной гей-парад, но до Инвалиденштрассе его звуки почти не долетали. Зато с самого утра вокруг раздавались другие звуки: это гремели своими инструментами строители, превращая старые гэдээровские домики в современные офисные центры.

— Впрочем, скоро здесь все тоже изменится, — подумал Джон, делая небольшой глоток виски с содовой. — Капитализм — он везде капитализм, особенно в Берлине. И никаких поблажек.

Джон Кистофф взглянул на часы и недовольно хмыкнул. Ждать он не любил. Особенно когда его заставляет ждать какая-то мелкая сошка.

Со времени назначенной встречи прошло уже почти полчаса. Человек, которого он ждал, жил в Берлине, и объяснить такое опоздание нелетной погодой или забастовкой греческих авиадиспетчеров ему вряд ли удастся.

От нечего делать, Джон стал разглядывать интерьеры квартиры, снятой на несколько суток специально для этой встречи и еще одной, назначенной уже на вечер. В ней царил типичный дух квартир на сутки. Тонкий нюх Кистоффа уловил запах марихуаны и неповторимый аромат испортившихся продуктов. Такой коктейль заставил брезгливого американца поморщить нос.