Владимир Шитов - Собор без крестов - 2

«Уважает мой возраст, сильно руку мне не стал жать», — покидая ресторан, удовлетворенный беседой с Туляком, подумал Лесник.

Возвратившись к себе домой, Лесник счел необходи­мым позвонить Голдобееву, чтобы сообщить ему о резуль­тате своей беседы с Туляком. Трубку подняла его супруга Антонина Алексеевна, она сообщила ему, что ее муж в настоящее время находится на работе. Леснику пришлось звонить Голдобееву в офис его фирмы:

— Юрий Андреевич?

— Да!

— Узнаете, кто вас беспокоит?

— Конечно, Виктор Степанович, я слушаю вас.

— Юрий Андреевич, у меня есть друг, который хочет получить у вас на фабрике работу. Вы не могли бы подъехать ко мне домой и с ним побеседовать. Сможете сами опреде­лить его деловые качества и на месте решить — будете брать его к себе на работу или нет.

Голдобеев понимал, что Лесник хочет с ним немедлен­но встретиться, тогда как весь остальной разговор Лесника был чистым блефом.

— Сейчас подъеду, — слишком заинтересованно для работодателя ответил глава фирмы «Стимул».

Когда Голдобеев приехал домой к Леснику и, сопро­вождаемый Угрюмым, поднялся к нему в кабинет, Лесник, пожимая ему руку, сообщил:

— Сегодня в восемь часов вечера вы должны вместе со своим шофером, на своей машине подъехать к моему дому. Я поеду вместе с вами за вашим внуком.

— Он жив, здоров?

— Как мне сообщили, его содержат в сносных услови­ях, и он жив и здоров.

— Я вам благодарен за такое радостное для меня сооб­щение. Сколько мне надо будет взять с собой денег для его выкупа?

— Нисколько!

— Как так нисколько? Зачем же было тогда бандитам его похищать?

— Я их уговорил добровольно отказаться от своей глу­пой затеи.

— А вам я тогда сколько буду должен за вашу услугу?

— Тоже ничего.

— Ничего не понимаю. Никто не хочет у меня брать взятку. Как будто в дурдом попал. Говорят, что только там взяток не берут, да и то — не врачи, а больные. Как вам уда­лось уговорить налетчиков вернуть нам нашего Михаила без. каких-либо условий?

— Видите ли, Юрий Андреевич, у воров, я имею в виду настоящих, имеются свои принципы, гордость. Мне уда­лось такому вору раскрыть глаза и доказать тот факт, что захват ребенка заложником и требование за него выкупа позорят честь настоящего вора. Таким своим поступком он изменит своей масти.

— Неужели вор ради своей масти может отказаться от реального, крупного денежного выкупа?

— Может, но не каждый. Тот, с кем я имел дело, как раз относится к такому малочисленному воровскому ис­ключению.

— Пока Михаила не буду держать в руках, не смогу по­верить в существование таких идейных воров.

— Это ваше право. Я только хочу вам сказать, что у на­стоящих воров принципы дороже даже жизни, не говоря уже о деньгах. Когда после войны воры раскололись на два лагеря, на сук и воров старой закваски, то они в зонах реза­ли друг друга тысячами, при этом каждая сторона до пос­леднего отстаивала свои принципы и устои, в которые они верили. На эту тему есть много документальной и художес­твенной литературы. Если вам захочется более подробно ознакомиться с данной темой, то почитайте литературу, и вы тогда поверите в то, что я вам сейчас сообщил.

— Обязательно восполню этот пробел.

— А теперь давайте, Юрий Андреевич, расставаться до вечера.

— Мне можно будет дома поделиться с близкими своей новостью?

— Можно, но не желательно.

— Почему не желательно? Это ведь все равно через не­сколько часов произойдет!

— Я выражаю не только ваши интересы, но и преступ­ников. Если кто-то из работников милиции, у которой во многих местах есть свои уши, узнает, что вы сегодня вече­ром вместе со мной поедете получать своего внука, то они могут, в интересах закона, попытаться задержать налетчи­ков. В свою очередь, те, обнаружив засаду, устроенную им работниками милиции, не пожелают рисковать собой и от­кажутся от встречи с нами. Если сегодня по вашей вине встреча заинтересованных сторон не состоится, то я буду вынужден уйти в сторону. Как говорится, сами варитесь в собственном соку.

Понимая, чем он рискует, если проговорится о полу­ченной от Лесника новости, Голдобеев вымученно заверил Лесника:

— Мне будет тяжело не поделиться с близкими радост­ной новостью, так как хочу облегчить их страдания, но я даю вам слово, что выдержу и о вечернем событии от меня никто ничего не узнает.

На этом они расстались. Несмотря на заверение Гол­добеева, Лесник, в свою очередь, тоже предпринял меры предосторожности, чтобы операция по возвращению Голдобееву внука завершилась успешно. Что именно он пред­принял, мы узнаем из следующей главы.