Гарольд Койл - Крещение огнем

Но мало точно разместить взрывчатку, верно выбрать размер зарядов и правильно соединить провода — необходимо пред­усмотреть дублирующие системы и мины-ловушки на случай са­ботажа. Не прошло и часа с тех пор, а саперы начали работу, как на северном берегу собралась группа американских офице­ров, которые пристально следили за каждым их движением. На голове одного из них — в чине подполковника — Гуахардо за­метил зеленый берет. Появление офицера в зеленом берете по­лковник Гуахардо воспринял как наглый вызов. Он знал, что для предотвращения взрыва моста американцы наверняка привлекут отряд особого назначения, но все же не ожидал, что это будет выставлено напоказ. Однако американский подполковник даже не старался скрыть свое присутствие. Стоя на противоположном берегу реки в своем зеленом берете, он словно дразнил Альфре­до: "Вот он я! Я не позволю вам взорвать мост, и точка".

Если у американца и было такое намерение, то Гуахардо с саперами не собирался легко сдаваться. Чтобы помешать про­тивнику перерезать провода и тем самым предотвратить взрыв, была смонтирована дублирующая система взрыва двумя детона­торами — электрическим и неэлектрическим. Вдобавок, саперы установили множество мин-ловушек — одиночных и группо­вых, — замаскировав их так, что они казались частью общей подрывной системы. Гуахардо понимал, что американские отря­ды особого назначения знают свое дело и им, вероятнее всего, удастся предотвратить взрыв, но понимал он и другое: им это дорого обойдется.

Именно такую цель преследовала акция — заставить амери­канцев заплатить. Тот же принцип лежал в основе всей страте­гии мексиканцев. Ни у кого из членов Совета тринадцати не было никаких иллюзий относительно исхода первого столкнове­ния между Соединенными Штатами и Мексикой. На этом этапе сухопутные, военно-воздушные и военно-морские силы США сумеют добиться перевеса на всех фронтах. Войска Гуахардо просто не смогут с ними тягаться, поскольку уступают и в тех­нике, и в вооружении. И даже при наличии обещанной военной помощи никарагуанцев и кубинцев по количеству оружия армия США все равно оставит их далеко позади.

Но если поначалу американцы и добьются перевеса, это не значит, что они сумеют его сохранить. Пока министр иностран­ных дел полковник Барреда обивал пороги международных орга­низаций, выражая свое праведное возмущение и требуя заста­вить американские войска покинуть Мексику, министр внутрен­них дел полковник Завала поднимал народ на великую патрио­тическую борьбу с агрессором. Имея под своим началом те во­оруженные силы, которые уже были в его распоряжении — те, которые Барреда собрал в соседних латиноамериканских го­сударствах, и те, которые Завала смог мобилизовать внутри страны — Гуахардо предстояло начать затяжную кампанию с одной-единственной целью: наполнить побольше фобов трупа­ми американских солдат. Он знал, что, в конце концов, Америка устанет хоронить своих сыновей: Пусть многие из его людей тоже погибнут, они-то, по крайней мере, знают, за что сражают­ся. В стане же американцев уже начали звучать голоса, сомнева­ющиеся в правильности этой войны и методах военачальников. Что ж, полковник подбросит им пищу для раздумий. Он знал, что споры разгорятся с новой силой, когда в каждый американ­ский город — большой и малый, от Западного побережья до Восточного — начнут прибывать фобы, накрытые звездно-по­лосатыми флагами.

Хотя министр юстиции полковник Руис предупреждал, что Саддам Хусейн надеялся добиться такого же исхода в Кувейте и потерпел поражение, Гуахардо напомнил ему, что мексиканцы — не арабы. Вместо того, чтобы чертить линии на песке и бросать пустые уфозы, они будут биться не на жизнь, а на смерть, как это делали их деды.

— Наше дело правое, — заявил он своим товарищам по Сове­ту тринадцати. — Мы защищаем свой дом и свою честь от наше­ствия северного колосса. И пока мы не смиримся с возмож­ностью поражения, победить нас невозможно. Помните: нашему народу, как и нам с вами, нечего терять, кроме своей гордости. А ее у нас не сможет отнять ни самая современная ракета, ни самый большой танк. Только мы сами сможем втоптать ее в фязь. И я скорее умру, ведя людей в бой, чем допущу, чтобы это случилось.

Гуахардо не собирался произносить перед Советом столь ме­лодраматическую речь, и все же не жалел, что так получилось. Он не отказался бы ни от единого сказанного слова. В конце концов, мексиканцы — темпераментный народ, привыкший да­вать волю чувствам. Зато теперь его собратья знают, что он ду­мает. Скоро об этом узнают и американцы. Если они решили прийти, то придут обязательно. Поначалу их встретят только опустевшие деревни, старики и старухи, да нищета. Поначалу американские средства массовой информации и военные горе- специалисты наверняка станут сравнивать вторжение в Север­ную Мексику с почти бескровной победой в Ираке. Альфредо приложил много усилий, чтобы на первых порах это именно так и выглядело. Его войска будут выжидать. Как африканские львы выслеживают свою жертву, так и его войска будут наблюдать за продвижением американцев. Пусть противник расслабится, и эйфория от легкого успеха достигнет апогея — тогда и появятся его солдаты, преследуя дичь, которая отбилась слишком далеко от стада.