Тимур Свиридов - Призраки в горах

– Веселее, мальчики! Поправляйтесь скорее!

А те, кто уже пошел на поправку и двигался самостоятельно с помощью костылей или носил на привязи через плечо загипсованную руку, не давали ей проходу, приставая с расспросами:

– А чем же это сержант заслужил такое внимание?

– Он братишка мой, – отвечала Валентина просто.

– Родной? – недоверчиво допытывались раненые.

– Кровный, – отвечала Валентина и добавляла весело: – У меня два брата. Родной брат служит под Киевом, а кровный здесь объявился.

– Так ведь любой из нас готов тоже стать твоим кровным братом!

– Резус не тот, – парировала Валентина и, довольная ответом, шла дальше по своим делам.

А раненые смотрели ей вслед, любуясь ладной фигурой, на которой даже самый обыкновенный белый сатиновый халат сидел как самый дорогой наряд, искусно подчеркивавший женские достоинства.

Валентина Водолагина не знала, что есть у нее и третий брат. Он вскоре сам объявился. Старший лейтенант Константин Елизаров давно, как говорили его друзья-вертолетчики, «положил глаз» на медсестру. Она ему понравилась сразу. Едва взглянул на нее, перехватило дыхание. Это было еще полгода назад, когда доставил ее вместе с другими пассажирами в этот военный городок, расположенный на краю небольшого афганского городка. Но подойти к ней запросто, как это делали другие, представиться и познакомиться, он не мог. Не хватало решимости. Константин робел в ее присутствии, язык деревенел, чувствовал себя неотесанным чурбаном.

А помог случай. Он узнал, что того раненого геройского сержанта, которого он вывез едва живого с перевала и которому давал свою кровь, Валентина всенародно именует «кровным братишкой». Выходит, они оба давали сержанту свою кровь. Стало быть, он, старший лейтенант Константин Елизаров, не должен быть безразличен ей, поскольку теперь приходится ей роднёй «по крови».

С охапкой недавно нарезанных в горах пахучих веток можжевельника старший лейтенант под вечер заявился в госпиталь. Разыскал кареглазую медицинскую сестру, вручил огромный зеленый букет.

– С какой стати? – поинтересовалась Валентина, принимая ветки.

– Просто так, по-родственному, – сказал ей Константин и, глотая концы слов, поспешно пояснил насчет того, что они теперь с нею «родня по крови», поскольку оба отдавали ее молодому сержанту-десантнику.

Старший лейтенант, сам того не зная, произвел довольно-таки приятное впечатление на девушку. Он не делал и намека на ухаживания. А ей как раз позарез был нужен человек, на которого она могла бы опереться по-дружески, поскольку со всех сторон лезли ей в глаза, набивались в женихи и ухажеры военные разных рангов и званий. Она, конечно же, тут же согласилась быть «сестренкою по крови».

– Ну, брат Костя, тогда пошли ко мне чай пить, – сказала она, принимая условия игры. – А букет ваш отнесем в палату братишке Олегу. Можжевельник выделяет полезные фитонциды.

– Хоть веточку себе оставьте на память, чтобы и сестренке досталось, и братишке, – согласился Константин, Валентина не возражала.

Она жила в небольшом сборно-щитовом блоке, примыкавшем к госпиталю, занимая один модуль вместе с сестрой-анестезиологом Надеждой Мельниковой. Надежда отсутствовала, она была в госпитале. Константин мимоходом отметил, что комната у медсестер такая же, как и у него, в которой он живет вместе со штурманом, неунывающим бакинцем Мухтар-оглы Ганбаровым. Те же две казенные железные койки, те же солдатские стандартные тумбочки, стол, навесные полки да еще холодильник и кондиционер – в здешних местах не предметы роскоши, а суровая необходимость. Все как будто бы то же самое, а комната – иная. В ней нет того стандартного походно-армейского быта, скорее, чувствуется обычный и такой желанный домашний уют, тот самый неповторимый уют, какой могут создать лишь женские руки. Белоснежная вышитая накидка на подушке, скатерка на столе, картины, вернее, красочные иллюстрации, вырезанные из журнала «Огонек», прикрепленные кнопками на стене рядом с небольшим овальным зеркалом, коврики над кроватями и обычная дорожка на крашеном деревянном полу, множество других обычных мелочей, которые в сочетании с чистотой и порядком создают атмосферу ухоженности, теплоту домашнего очага.

Можжевельник в литровой банке с водой занял коронное место на столе, придавая ему некую праздничность. Появились обычные домашние чашки с блюдцами, сахарница, вазочка с печеньем да поллитровая банка с домашним клубничным вареньем.