Феликс Разумовский - Кара

Заведующая закурила. Деликатно выждав время, Астахова тронула ее за рукав:

— Зоя Павловна, а нельзя ли узнать, как звали ту первородящую?

— Можно конечно. — Шумно вымыв у раковины лицо, заведующая вытерла глаза и, не глядя на подполковницу, направилась к дверям: — Подождите, я недолго.

И правда, минут через пятнадцать она вернулась, держа в руке пожелтевшую от времени медкарту несовершеннолетней первородящей — Ксении Тихоновны Савельевой.

Юрий Павлович Савельев сидел скрючившись в самом дальнем углу подвала и, жмурясь, выглядывал на улицу через пролом в стене. Очень хотелось пить, но вода в радиаторе отопления закончилась еще месяц назад. Чтобы хоть как-то обмануть жажду, он прижимался языком к ржавому железу трубы и быстро сглатывал набегавшую тягучую слюну.

Совсем недалеко от его подвала находилась глубокая бетонная яма с чистейшей, неотравленной влагой, но идти туда сейчас было нельзя, потому что солнце стояло еще высоко, и его палящие лучи мучительно убивали все живое.

Савельев уже не помнил точно, сколько времени прошло с той поры, когда вдруг подул холодный ветер и принес черно-фиолетовые тучи, из которых на землю стали падать градины размером с кулак. Потом заблистали молнии, поджигая все, что могло гореть, и наконец раздался звук, представить который невозможно, отчего твердь земная пошла волнами, а из проломов хлынуло на сушу огненное море. Людей погибло тогда во множестве, а на небо взошла красная пятиконечная звезда, и видевшие ее свет стали не живые и не мертвые, но словно безумные двуногие твари. Нестройными толпами бродили они аки волки рыскающие, сея повсюду разорение, и светились адским пламенем три шестерки на их челах.

А потом упала та звезда на землю, и дан был ей ключ от кладезя бездны. И вышел оттуда дым, как из большой печи, и явились на свет всадники, имевшие на себе брони огненные, гиацинтовые, а у их коней головы были как у львов, а изо рта их выходили огонь, дым и сера, хвосты же были у них как у скорпионов, и в них были жала. И вел их ангел бездны по имени Аввадон, и в те дни люди, кои не были отмечены числом дьявольским, искали смерти и не находили ее.

Между тем от развалин по земле потянулись длинные тени, постепенно исчезая, — багрово-красный диск солнца нехотя уходил за горизонт. Все вокруг окутала мрачная серость сумерек, и медленно стал опускаться на мертвый город гнойно-зеленоватый светящийся туман.

Мгновенно Юрий Павлович отпрянул от проема. Приложив к носу сложенное вчетверо полотенце, крепко закрыл глаза, пытаясь вдыхать как можно меньше полного отравы воздуха. За стеной уже стало вовсю слышно бряцанье панцирных пластин, стук копыт о землю и голоса громоподобные, нечеловеческие — это сновали в тумане Губители, выискивая Неотмеченных печатью. Внезапно в ночи раздался крик. Даже представить трудно, что мог так кричать человек, но вопль повторился снова и затих, а Савельев, вообразив, что сделалось с несчастным, вздрогнул и, обхватив голову руками, замер.

Наконец гнойная пелена тумана рассеялась. На небе показалась луна, ныне все время полная, цветом напоминающая сгнившую заживо плоть. В зловещем свете ее стали видны обломки разрушенного, сгоревшие на корню деревья и мертвая земля, лишенная всякой растительности, зато обильно политая человеческой кровью.

Стараясь двигаться бесшумно и вслушиваясь в каждый ночной шорох, Савельев выскользнул из пролома, секунду переждал и, огибая лужи с отравленной водой, метнулся к нагромождению бетонных плит, покореженного железа и мусора. Услышав звуки раздираемой плоти, он глянул в их сторону и, вздрогнув, побежал еще быстрее — скопище огромных черных крыс доедало оставшееся от плоти пойманного Губителями человека.

Наконец Савельев осторожно пробрался под рухнувшее перекрытие, миновал пару завалов и оказался в заброшенном подземном гараже. Давно, еще во времена Первого толчка, трубы здесь лопнули и наполнили ремонтные ямы вкуснейшей прозрачной водой, пить которую можно было без опаски. Чувствуя, как рот наполняется тягучей слюной, Савельев прокрался мимо навек застывших автомобилей, завернул за угол и вдруг замер: в скудных лучах лунного света, пробивавшегося сверху, он различил человеческие силуэты.

Приблизившись, он обнаружил, что это были Неотмеченные печатью мужчина с женщиной, причем абсолютно обнаженной — она только что выкупалась, и тело ее молочно светилось в полумраке. Внезапно дикое, всепоглощающее бешенство овладело Савельевым. Не в силах сдержаться, с перекосившимся от ярости лицом, он выскочил на свет. При виде его в руках пришельцев холодно сверкнули ножи. Однако ни на мгновение не забывая о Губителях, каждый выплеснул свою злобу не в крике, а в действии.