Сергей Зверев - Небесный шторм

Было в его глазах что-то влекущее, располагающее к доверию. За окном светало, черты собеседника становились явственнее, вырисовывалось скуластое лицо, грубая щетина, торчащая во все стороны. Мари откинулась на подушку и стала повествовать. От самого начала и до самого конца…

Рауль переваривал услышанное – да так долго, что Мари забеспокоилась: сможет ли переварить? Наконец он потряс головой, словно сбрасывал лапшу с ушей. Возникло странное ощущение, что он слышит такое не в первые – и не важен последующий комментарий. Просто удивился: до чего же все совпало.

– Ну, вы и нагородили, деятельница пера и клавиатуры… А вы героическая женщина, Мари. Не сказать, что я об этом ничего не слышал, история нашумела, а потом внезапно все стихло, но, судя по тому, что бомбардировки прекратились, а военные бросились вдохновенно кромсать мятежников… Дыма без огня не бывает, верно? Давайте поговорим о конкретных вещах. В Европу на вашем месте я бы пока не рвался – есть шанс выполнить почетную миссию. Я намотал на ус, кто вам нужен. Имеется вероятность, что в случае успеха при моем активном содействии решится вопрос о натурализации бедного татарина в одной из западных стран, например, Франции? Да и само слово «бедный»…

– Я сделаю ВСЕ, – сказала Мари.

– Хорошо, давайте попробуем. – Рауль пружинисто поднялся (Мари вздрогнула), но «зону личной безопасности» пересекать не стал, начал расхаживать вокруг лавочки, о чем-то думая. Потом остановился, смерил дружелюбным взором лежащую на кровати (одетую!) женщину. – Организуем работу следующим образом. Вы сейчас лежите, никуда не встаете, спите дальше… вам так идет лежать в кровати. Спите день, спите два. Дочь Камиля Лайла будет вас прилежно кормить. Из дома не выходите. Городок мирный, но лучше не нарываться. Делайте что хотите – изнывайте от безделья, избавляйтесь от стресса, но отсюда – ни ногой. Можете спускаться вниз, использовать двор для прогулок, можете помочь моим друзьям по хозяйству, но в случае появления посторонних – пулей наверх. Лайлу и Камиля я проинструктирую – они вам плохого не сделают. А я пока проведу предварительный комплекс мероприятий, что лучше сделать без вас. К тому же… – он засомневался, стоит ли говорить. Потом неохотно произнес: – Товарищи тут неподалеку приболели. Хотелось бы проконтролировать местных эскулапов…

– А если не вернетесь? – испугалась Мари.

– Должен вернуться, – пожал плечами Рауль. – Обычно я возвращаюсь. Ну, хорошо, если не вернусь через четыре дня, садитесь в свой краденный «Террано» и езжайте в Триполи. Укройтесь в чьем-нибудь посольстве – их не все еще там разогнали.

На этой фразе он пропал. И Мари познала в полной мере, что такое пребывание в подвешенном состоянии! Уснуть после исчезновения Рауля она не могла, недоверчиво вслушивалась в тишину, анализировала ощущения, пришла к выводу, что ей безумно не хотелось, чтобы этот нелепый неряшливый тип куда-то уходил. При нем она чувствовала защищенность, с ним легко было общаться, и вообще, у него такие странные глаза… Он был связующей нитью между «востоком» и «западом», после его ухода она обнаружила себя на другой планете, с людьми, которые ее не понимают и не могут понять. Запад есть Запад, Восток есть Восток… Ее кормили, но особого дружелюбия не проявляли, ей улыбались, но лучше бы этого не делали! Старик Камиль неприкаянной зыбью болтался по двору, делая вид, что занимается домашними делами, исподлобья косил в сторону Мари. Лайла хлопотала по хозяйству, что-то штопала, готовила, мыла, скребла. Однажды Мари схватилась за веник – Лайла возмущенно залопотала, стала делать протестующие знаки, отняла «инструмент». Мари озадачилась – не доверяют? Вечером на женской половине работал телевизор, показывали какую-то комедию, было слышно, как женщина за шторой хихикает. Мари не позвали, а сама она не набралась храбрости туда войти. Потом комедия оборвалась, пошла трансляция с митинга на Зеленой площади. Орал Каддафи в громкоговоритель, обращаясь к своим врагам, переводчик за кадром переводил на английский: «Поймите, ваши «повстанцы» – это те же, кто продал Ливию во время итальянского вторжения, и Ливия никогда не подчинится тем, кого презирает! Миллионы ливийцев в городах, захваченных мятежниками, ненавидят их и готовы восстать, даже без оружия! Эти миллионы и будут победителями в войне! А врагам придется просить прощения у народа и покинуть страну навсегда… Если вы хотите говорить, мы готовы. Верните свои самолеты на землю, и мы совместно найдем решение. Если же вы хотите только войны – что ж, продолжайте, но в итоге она обернется для вас катастрофой!»