Андрей Воронин - Спасатель. Жди меня, и я вернусь

Вот-вот, сказал он себе, осторожно карабкаясь в полумраке по слежавшимся в почти монолитную массу камням, – то-то и оно! Разденься, положи карту подальше от воды, выуди фонарь, снова оденься и исследуй на здоровье все, что заблагорассудится. Так нет же! Надо лезть в темноту без фонаря, потому что вода, видите ли, холодная… Правильно мама говорит: лентяй. Правда, отец, когда был жив, утверждал, что лень – двигатель прогресса. Дескать, не будь ее, люди до сих пор таскали бы тяжести на собственном горбу и ходили нагишом, в мороз согреваясь прыжками на месте или все тем же перетаскиванием тяжестей. Кто прав, кто виноват – судить не нам. А мы далеко не пойдем, мы – аккуратненько, одним глазком…

Короткий пологий подъем кончился, каменная россыпь стала почти горизонтальной. Женька не столько увидел, сколько нащупал острый выступ стены, выглянул из-за него и увидел – или ему показалось, что увидел, – далеко впереди слабый проблеск дневного света. Он шагнул вперед, но его удержала натянувшаяся веревка.

Дальнейший ход рассуждений Женьки Соколкина был далек от логики в привычном понимании этого слова. Точнее, это была логика, но весьма своеобразная, направленная на поиск максимального количества оправданий поступку, который он сам в глубине души считал неразумным. Его тянуло вперед – поскорее узнать, что там, найти выход. Наверху, конечно, станут волноваться, но это будет недолго: он ведь только глянет одним глазком и сразу же вернется. И тратить время на то, чтобы выудить из воды фонарь, не стоит: свет – вон он, буквально рукой подать. Еще несколько метров по проходу, и его хватит, чтобы рассмотреть, что делается под ногами. А если действовать по правилам, начнется обычная взрослая тягомотина: обсуждения, споры, просчет возможных последствий… Ну, короче…

Правая рука легла на истлевшую, обглоданную временем деревянную рукоятку, левая придержала веревочную петлю на поясе. Ржавый, но все еще достаточно острый клинок беззвучно выскользнул из импровизированных ножен и в два взмаха перерезал веревку, что связывала Женьку Соколкина с внешним миром. Освободившись от остатков передавившей грудную клетку петли, бесстрашный исследователь храбро устремился вглубь неисследованного прохода.

Когда позади, в колодце, загудел и загукал встревоженный голос Слона, он был уже довольно далеко: идти оказалось просто, поскольку проход был-таки искусственным. Когда каменная осыпь кончилась, под ноги лег ровный бетонный пол, по обеим сторонам, совсем близко, воздвиглись бетонные стены со следами дощатой опалубки, а над головой, в каком-нибудь десятке сантиметров от Женькиной макушки, очутился полукруглый свод потолка. Дневной свет впереди разгорался все ярче, и чем светлее становилось, тем быстрее шагал Женька. Проснувшийся было детский страх темноты, подогретый немалым опытом по части компьютерных игр, где подземелья неизменно оказываются населены кровожадными монстрами, стыдливо отступил, и зажатый в кулаке японский штык мало-помалу начал восприниматься не как возможная защита от нападения из-за угла, а как помеха, тем более что никаких углов тут не было и в помине.

Сводчатая арка выхода была уже совсем недалеко. Она сияла ярким светом безоблачного майского дня так, что было больно глазам. Снаружи доносился шум прибоя и пронзительные крики чаек, оттуда едва ощутимо тянуло свежим океанским ветром. Это действительно напоминало эпизод классического компьютерного шутера, где герой, вдоволь поблуждав по мрачным лабиринтам и перемочив неисчислимые орды ползучей, летучей и прыгающей нежити, наконец-то выходит на вольный воздух.

В самом конце пути Женька слегка притормозил – именно потому, что был опытным геймером и знал: создатели ходилок-стрелялок любят заманивать наивного игрока в смертельные ловушки, поманив светом в конце тоннеля или лежащей на видном месте аптечкой. Выскочишь сдуру на открытое место, а по тебе ка-а-ак жахнут!.. И все. Остались от козлика рожки да ножки, начинай с последнего сохранения. Только тут не компьютерная игра, тут запасных жизней нет, и сохраниться простым нажатием клавиши не удастся.

Он стоял, прижавшись лопатками к шершавому бетону стены, и смотрел наружу. Глаза уже привыкли к свету, и он видел, что тоннель выходит на бетонированную площадку. На площадке, взломав корнями бетон, густо разрослись какие-то корявые, почти голые кусты, сквозь перепутанные ветви которых едва-едва синела океанская гладь. Оттолкнувшись от стены, Женька сделал шаг вперед и высунул наружу голову.