Андрей Воронин - Спасатель. Серые волки

Предчувствие его не обмануло: предупреждать Марту Яновну об опасности было уже поздно. Стараясь не думать о том, каково сейчас Андрею, и искренне надеясь, что план отставных мушкетеров еще не увенчался полным и окончательным успехом, Женька вошел в почту и переправил только что прослушанную запись на адрес почтового ящика, который собственноручно создал для Липского, сделав все возможное для того, чтобы ни одна собака, даже взломав сервер, не смогла установить истинное имя его владельца.

Убедившись, что слежка ему не почудилась, опытный водитель кивнул сидящему рядом охраннику. Охранник, обернувшись, посмотрел назад, где, рассеянно листая деловой журнал, сидел хозяин. Последний никак не отреагировал на происходящее, из чего следовало, что вопросы излишни: босс молчаливо предоставлял своим телохранителям право отработать немалое жалованье по собственному усмотрению. Витольд Карлович Бергер придерживался того мнения, что каждый должен заниматься своим делом: он – руководить финансовой империей, уборщица – пылесосить и мыть полы, водитель – управлять автомобилем, а охранник – охранять. Сам будучи грамотным финансистом, он окружил себя командой великолепно обученных профессионалов, каждый из которых был одним из лучших специалистов в своей области, именно затем, чтобы каждый винтик построенной им машины безупречно и без постороннего вмешательства выполнял свои функции. Таким образом, его советы были так же нужны телохранителям, как ему самому разъяснения разносчика пиццы по поводу биржевых котировок.

Вооружившись рацией, охранник вызвал подкрепление. Водитель при этом едва заметно поморщился: в недалеком прошлом опытный и весьма успешный стритрейсер, чемпион безбашенных, на слом головы, гонок по ночному городу, он был в состоянии самостоятельно, без посторонней помощи, избавиться от любого хвоста. Но спорить было не о чем: хозяин любил комфорт, не одобрял бессмысленный риск и во всем, будь то легкий завтрак, сложные деловые переговоры или конкурентная борьба, предпочитал завершенность: или доводи начатое дело до конца, или не берись за него вовсе.

Подкрепление подоспело быстро, поскольку все время находилось неподалеку, следуя параллельным курсом. Водитель, который по-своему ценил красоту, находя ее в вещах и явлениях, весьма далеких от искусства, все время поглядывал в зеркало заднего вида – во-первых, чтобы проверить, как там хвост, а во-вторых, чтобы не пропустить момент, когда один из его коллег создаст маленький шедевр. Чтобы облегчить ему задачу, водитель перестроился в крайний правый ряд. Хвост – вызывающе огромный и сверкающий внедорожник «тойота», – как привязанный, последовал за ним.

На светофоре горел зеленый; «бентли» Витольда Карловича Бергера беспрепятственно проследовал через перекресток. Зеленый начал мигать, готовясь смениться желтым, черная «тойота» увеличила скорость, чтобы не потерять из вида объект наблюдения, застряв на светофоре. В этот момент слева, выскочив на красный свет из боковой улицы, на перекресток с бешеной скоростью, как выпущенный из катапульты снаряд, вылетел легковой «мерседес». Счастливо избежав как минимум трех столкновений (потому что за рулем, как и в «бентли», сидел настоящий ас), «мерседес» проскочил прямо перед носом у «тойоты», едва не задев ее передний бампер. Водитель джипа рефлекторно вывернул руль, уходя от казавшегося неизбежным столкновения; в следующий миг правое переднее колесо ударилось о высокий бордюр, машину подбросило в воздух, она начала переворачиваться, но не перевернулась, потому что ее эффектный полет грубо остановила повстречавшаяся на пути опора контактной сети троллейбусной линии.

Ставший виновником происшествия «мерседес», не снижая самоубийственной скорости, беспрепятственно и стремительно скрылся из вида в боковой улице.

– Ай, молодца, – чуть слышно похвалил водитель, глядя в зеркало на лежащую на боку «тойоту», нежно обнимающую вмятой вовнутрь крышей покосившийся столб. Столь любимая Витольдом Карловичем завершенность вряд ли стала бы полнее, даже если бы кто-то, подойдя, облил перевернутую машину бензином и поджег или просто проутюжил бы ее асфальтовым катком.

С заднего сиденья послышался негромкий шелест перевернутой страницы.

Водитель проглотил вертевшееся на кончике языка упоминание о премии, которая, по его мнению, причиталась коллеге из «мерседеса». Назвать Бергера скупым или неблагодарным не повернулся бы язык даже у злейшего врага; просто он не считал добросовестное исполнение должностных обязанностей подвигом, заслуживающим отдельной награды, тем более что оплачивалось это самое исполнение и без того более чем щедро.