Андрей Воронин - Слепой. За гранью

Окно небольшой уютной комнатки, площадью аж двенадцать квадратных метров, выходило на набережную реки Невы. Потолки были высокими, стены светлыми, поклеенными обоями в мелкие цветочки. Но, как и в любом старом общежитии, было одно неудобство: туалет и кухня были общими и находились в конце длинного и мрачного коридора.

– А вот и мои апартаменты, – поставив сумки в небольшую, встроенную в стену кладовку, произнесла симпатичная блондинка. – Не такие, конечно, хоромы, как у тебя в Москве, но жить можно!

– Симпатичное гнездышко, – согласился с хозяйкой широкоплечий гость. – Как говорится, то, что доктор прописал!

Екатерина смущенно повела плечиком, но тут же спохватилась:

– Ой, Глеб, что же мы стоим? Ты присаживайся, а я чайник поставлю… Перекусим, а потом пойдем в город!

Сиверов не стал возражать, он снял с себя куртку, повесил ее на вешалку, шагнул к дивану.

– Включи телевизор, пока я приготовлю завтрак, – предложила гостеприимная хозяйка.

– Нет, – ответил Сиверов, – я лучше полюбуюсь видом из окна.

Екатерина, набросив на себя фартук, пожала плечиками.

– Как знаешь, – сказала она и вышла из комнаты.

Глеб внимательно осмотрелся и подошел к окну. Бросив взгляд на улицу, он увидел прохожих, поспешно шагавших по набережной славной реки Невы. Однако москвич не стал задерживать свой взгляд на прохожих, а вгляделся в даль, где красовалось здание Адмиралтейства.

– Да, – с восхищением воскликнул Сиверов, – прекрасное творение Петра!

Полюбовавшись архитектурными красотами Санкт-Петербурга и проплывавшими по реке судами, Глеб отошел от окна и уселся в кресло. Бросив взгляд на входную дверь, он откинулся на спинку кресла и сладко зевнул. Ночь в поезде давала о себе знать.

Не найдя ничего лучшего, Глеб решил воспользоваться предложением Екатерины и, взяв со столика дистанционный пульт, включил телевизор. Шел концерт классической музыки, однако Глеб сейчас не был расположен слушать музыку и переключил телевизор на другой канал. Там шел какой-то из сериалов, которые Сиверов не любил.

– Загадили эфир разной мурой, – недовольно процедил он сквозь зубы, – что ни включишь…

Глеб, гневно сверкнув глазами, нажал на кнопку дистанционного пульта и хотел уже было добавить что-то к уже сказанному, но замолчал: на экране телевизора мелькнуло знакомое лицо.

– Банк «Северное сияние» купил контрольный пакет акций известного ликеро-водочного завода… – сообщила миловидная дикторша.

Стоявший с ней банкир, расплывшись в улыбке, вежливо поправил телеведущую.

– Извините, Нелли, – произнес Аркадий Вацлавович, – переговоры пока еще продолжаются…

Симпатичная дикторша слегка зарделась, однако быстро взяла себя в руки и произнесла:

– Но принципиальная договоренность…

Банкир утвердительно склонил голову.

– Да, – подтвердил он, – мы провели предварительные переговоры с основными акционерами этого предприятия, и нам осталось только официально оформить наше соглашение.

– И кто возглавит ликеро-водочный завод? – поинтересовалась дикторша.

– Этот вопрос остался открытым, – признался банкир. – У меня есть кандидатуры на пост генерального директора, однако, чтобы не ломать налаженный процесс, мы предложили Юрию Алексеевичу Сивцову остаться на этом посту. Он талантливый руководитель, у него хорошая команда…

– И что ответил господин Сивцов на ваше предложение? – задала вопрос журналистка.

– Юрий Алексеевич попросил несколько дней на раздумье, – ответил банкир Желобжинский, – однако я склонен думать, что он примет наше предложение.

– Понятно… – произнесла телеведущая, бросив многозначительный взгляд в камеру, но тут же повернулась к своему собеседнику и задала следующий вопрос: – Аркадий Вацлавович, а что подвигло вас на вложение денег в ликеро-водочный завод?

Желобжинский, поправив на шее синий галстук, нахмурил брови и протяжно вздохнул.

– Как вам известно, я спонсирую общественное движение «За здоровый образ жизни»… – начал было банкир, однако телеведущая его перебила.

– Да, нам это прекрасно известно, господин Желобжинский, – произнесла молодая женщина, – и тем непонятнее нашим зрителям, зачем вам нужен ликеро-водочный завод, который производит ту самую продукцию, против которой вы ведете войну?

Вопрос был каверзным, однако влиятельный бизнесмен и опытный политик был готов к такому повороту событий.

– Самое страшное в любом деле – это тупой запрет… – начал Аркадий Вацлавович.