Андрей Воронин - Комбат. Механик для легионера

Девушка ушла. Раздался еще один щелчок зажигалки, огонь лизнул чувствительную кожу под подбородком.

– Э, хорош, мужик, я все скажу! – дернулся от боли Москит.

«Как-то быстро он раскололся. Подозрительно это», – подумал Комбат.

– Меня послал Трифон. Сказал, что у девчонки есть карта, в ней указано, где лежит клад. Я должен был замочить вас обоих и отдать карту Трифону.

– И до чего же твой Трифон наивный! Послал тебя одного, чтобы ты взял карту и отдал ему. Просто альтруист какой-то! Считай, подарил тебе сокровища! Только у тебя склероз, дружок. Я по чистой случайности знаю кликуху человека, пустившего тебя по нашему следу.

Комбат блефовал, и будь у Москита хотя бы минута для раздумья, он бы понял, что его берут на понт. Но Рублев не дал ему этой минуты. Он взял нож бандита, ткнул в глаз и слегка нажал, постепенно усиливая давление:

– Будем лечить склероз.

– Я вспомнил! – завопил Москит, опасаясь лишиться глаза.

– Что ты вспомнил?

– Его зовут Метис.

– Это я и без тебя знал. Мне интересно остальное, – давить Рублев перестал, но острие по-прежнему жалило глаз бандита.

– Я не знаю всех раскладов, честно. Но Метис работает на Графа, а Граф был правой рукой Драгуна.

– Почему «был»? – задал Рублев проверочный вопрос.

– Драгун умер и оставил кучу бабок.

– А при чем здесь мы с девушкой?

– Я без понятия, зуб даю! Метис мне ничего не объяснял, просто сказал мочкануть девчонку. А когда ты нарисовался, мне не оставалось другого выбора, как и тебя валить тоже.

– Ты один работаешь или Метис отправил по наши души еще людей?

– Метис об этом ничего мне не говорил, но думаю, что я один.

– Почему?

– Если бы Метис посадил мне на хвост других людей, и я об этом не знал, мы могли случайно пересечься и устроить разборки. Метис – стреляный воробей, на фига ему такие непонятки? И потом, кто же знал, что девчонка уболтает тебя поехать с ней. А на бабу за глаза хватит одного человека. В таком деле лишний свидетель – штука рисковая.

– Логично, – Комбат достал из пачки сигарету, сунул в рот пленнику и щелкнул зажигалкой. – Последний вопрос. Кому ты должен был отдать завещание?

– Какое завещание? – удивление Москита было настолько искренним, что Рублев ему сразу поверил, хотя на всякий случай поинтересовался: – Ты ничего не знаешь о завещании?

– Честно не знаю! Зуб даю! Мне было приказано убрать девчонку – и все!

– Ладно, разговор окончен. Зубы твои я брать не буду, хотя ты мне уже второй раз их предлагаешь, а сделаю так, – Комбат пропустил остаток веревки через связанные за спиной руки Москита и прикрутил ее к дереву. Затем спокойно подошел к палатке: – Света, выходи! Мы обо всем договорились. Надо собираться.

– Дядя Боря, вы его так оставите? – спросила девушка, заметив привязанного к дереву Москита.

– А как бы ты хотела?

– Ну, не знаю. Все же человек. Вдруг его никто не найдет и он умрет с голоду? Или дикие звери растерзают.

– Света, у тебя слишком богатое воображение. Мы недалеко от крупного города. Откуда здесь дикие звери, способные растерзать человека? Их давно перестреляли на охотничьи трофеи. Да и не станет он дожидаться зверей, – сказал Комбат, понизив голос.

– То есть? – не поняла Светлана.

– Если у него есть голова на плечах, он перетрет веревку. Это трудно, но возможно, надо только постараться. И вообще, девочка, ты не о том думаешь.

– А о чем мне надо думать?

– Неужели так сложно догадаться?

– Наверное, о том, почему он хотел нас убить.

– И почему он хотел нас убить?

– Мне кажется, дядя Боря, что из-за наследства.

– Тебе правильно кажется. Хотя наш несостоявшийся убийца знает очень мало, он дал мне одну ниточку. И она вывела прямиком на людей твоего отца. Здесь возникает интересный вопрос. Конечно, господин Драгун оставил кучу денег, нашлось бы достаточно много желающих ими завладеть, но почему-то нашего киллера совсем не интересовало завещание. Довольно странно, правда? Мне пока это трудно объяснить. Зато ясно другое. Человек, стоящий за убийцей, хочет сократить число наследников и таким образом получить больше денег. Кто этот человек? Безусловно, один из сыновей Драгуна. Причем, так как наш пленник упомянул имя Графа, законный сын, поскольку незаконные никаких дел с Графом не имели.

– Дядя Боря, вы хотите сказать, что кто-то из сыновей моего отца хотел меня убить?

– Возможно, кто-то один, возможно, они втроем договорились устранить остальных наследников. Сколько их, кроме тебя, осталось? Двое?