Андрей Воронин - Комбат. Механик для легионера

Впрочем, бывалые явно преувеличили опасность, ядовитых гадов на своем пути Андрей не встретил. Его ожидали совсем другие трудности. При всей своей точности план не являлся уменьшенной копией местности. Царюк долго блуждал по незнакомым джунглям. Один раз он только чудом заметил указанный на карте ориентир, уже пройдя его и каким-то шестым чувством ощутив, что двинулся по ложному пути. Возникали и другие сложности. Хотя лес находился рядом с большим городом, в глубине он быстро превратился в настоящие джунгли, где местами кустарник переплетался настолько тесно, что приходилось долго искать обходные пути. Царюк устал и начал страдать от жажды. Он, наивный, взял с собой полтора литра воды, думая, что этого хватит за глаза. Какому-нибудь индийцу хватило бы. Но с белого человека, непривычного к местному климату, пот лился ручьем.

Говорят, футболисты за напряженный матч теряют больше трех литров жидкости. Царюк провел, как минимум, два матча. Его бутылка быстро опустела, и он теперь экономил каждый глоток.

Андрей уже начал опасаться, что ему придется заночевать в джунглях. Эта перспектива его испугала, он удвоил усилия, игнорируя усталость и жажду. И вот деревья расступились, Царюк увидел невысокий холм. Он быстро взобрался на его вершину и осмотрелся. Ага, вот дерево, возвышающееся над остальными собратьями. Андрей устремился к нему. Коварные исполнители воли Драгуна как будто знали, что он заметит цель с холма. Между возвышением и деревом оказался водоем, что-то среднее между огромной лужей и маленьким озером. Андрею пришлось его обходить, усиленно работая палкой. В таких местах, насколько он знал, пресмыкающиеся встречаются особенно часто!

Наконец он устало прислонился к могучему стволу дерева. Сволочи, дупло, в которое они спрятали первую подсказку, метрах в шести над землей, а у него практически нет сил. Зато есть веревочная лестница с большим стальным крюком. Крюк Царюк приделал самолично, еще дома, когда тщательно изучил план. Только в нем ничего не было сказано о высоте, на которой спрятан указатель. А вдруг исполнители коварно умолчали еще кое о чем? Например, о том, что в дупле живут дикие пчелы? Андрей присмотрелся. Нет, никто не летает. Он долго примеривался и наконец бросил. Меткое попадание! Крюк зацепился точно за ветку над дуплом. Андрей начал карабкаться, держа в руках свою палку. Ею он на всякий случай аккуратно потыкал в дупло. Оттуда вышмыгнула изящная ящерка. Само дупло было не из самых глубоких, достать указатель оказалось совсем просто. Завладев подсказкой, Царюк торопливо спустился на землю. Часы, переведенные на местное время, показывали шесть вечера. Андрей знал, что в тропиках быстро темнеет, а до города было километров десять. При его усталости брести часа два. Ночь застанет его в джунглях!

На его счастье, люди, рисовавшие карту, оказались достаточно милосердны. Они указали шоссе, находившееся в двух километрах от дерева. До него Царюк кое-как добрел. Андрею еще раз повезло. Он остановил такси, которое довезло его прямо до отеля.

Последняя неделя жизни Драгуна казалась расплатой за прегрешения, которых он немало совершил в своей жизни. Боль терзала тело Владимира Ивановича с особой жестокостью. Не помогали ни новейшие заграничные препараты, ни срочно выписанный из Америки знахарь-экстрасенс Шулеровский, бахвалившийся, будто способен заменить любой наркоз, и больные под его мантры не почувствуют боли, даже если у них отрежут ноги и вырвут все зубы. Врал Шулеровский, то есть рекламировал свои дорогостоящие услуги. Все его потуги хотя бы на йоту уменьшить страдания Владимира Ивановича завершились полным фиаско. А между прочим, гонорар за свои услуги Шулеровский потребовал совершенно астрономический. Но даром губу раскатал. Граф, не терпевший проходимцев, схватил горе-знахаря за горло и хладнокровно, без эмоций пообещал:

– Я сейчас тебя порежу на кусочки, и посмотрим, сумеешь ли ты заговорить собственную боль.

– Извините, промашка вышла. У каждого человека случаются неудачи. А деньги я верну до последнего цента! – пообещал экстрасенс, когда Граф ослабил хватку.

С тем и отбыл, оставив Драгуна один на один с разбушевавшейся болезнью. Как часто случается, облегчение наступило за несколько часов перед смертью. Владимир Иванович надолго пришел в сознание, но был настолько слаб, что едва мог говорить. Он шепотом велел позвать детей. Вероника, большую часть времени находившаяся рядом с мужем, сама отправилась за сыновьями.