Андрей Воронин - Комбат. Механик для легионера

– А где найти еще четверых? – удивился Владимир.

– Я же сказал – не парься, остальных людей найду я.

Михаил обманывал Владимира, точнее – скрывал от него важную информацию. Старший брат точно знал одну вещь: крысы бегут с тонущего корабля в поисках более надежного убежища. Люди, работавшие на отца, прекрасно понимали, что дни Драгуна сочтены и следует выбирать нового хозяина. Главное при этом – не ошибиться!

Из всех людей Михаила интересовали только бойцы. Но он почти никого из них не знал! Граф был заметной фигурой, но слишком верным человеком; при живом отце нельзя было даже мечтать о том, чтобы переманить его на свою сторону. К счастью, нашелся человек, причем очень нужный человек, один из двух ближайших помощников Графа. Этот человек хорошо знал семью Драгунов и быстро сообразил, на кого ему надо делать ставку. Он сам прозондировал почву, прежде чем выйти на открытый контакт с Михаилом. Человек владел ценной информацией и, кроме того, мог помочь братьям людьми. Причем даже при еще живом Драгуне, что очень пригодилось. По своей работе этот человек несколько раз контактировал с уголовниками, через него братья могли нанять исполнителей.

Интерес оказался взаимным. Михаил откровенно поговорил с этим человеком и пообещал ему в случае успеха задуманного место слишком верного своему долгу Графа. На том и ударили по рукам.

Андрей Царюк не питал к Драгуну сыновних чувств. По большому счету плевать ему было на Владимира Ивановича. Какой он такой отец, если только перед смертью соизволил взглянуть на сына. А вот к отцовским деньгам он испытывал самые горячие и нежные чувства. Он мечтал поскорее до них дорваться. Драгун установил срок, когда его дети смогут получить причитающуюся им долю наследства. Тут Царюк не мог ничего изменить. Но в его силах было поскорее найти завещание, чтобы затем спокойно дожидаться своих миллионов. И поскольку Драгун ни словом не обмолвился о том, что его дети могут начать поиски, только предав тело отца земле, Андрей не стал дожидаться смерти Владимира Ивановича. У него не было ни малейшего желания отдавать последнюю дань совершенно чужому ему человеку. Царюк задержался в Москве на неделю с того дня, как Драгун объявил свою волю. Это время он потратил на изучение английского языка, познания которого у него имелись на уровне средней школы. То есть он помнил несколько десятков слов, но связать их мог лишь в какую-то чудовищную абракадабру. У Царюка хватило ума понять, что хинди за неделю ему не овладеть, и он купил два разговорника. Индийский он положил в дорожную сумку, а английский семь дней усердно зубрил. На восьмой день Царюк покинул столицу.

Первые впечатления Андрея от Индии можно было выразить тремя словами: жарко, многолюдно и незнакомо. Казалось, москвича трудно поразить большим числом людей, но Индия словно вознамерилась доказать Царюку, что по плотности населения она на порядок превосходит Россию. Жара при влажности, не уступающей московской, буквально высасывала силы, но и к ней можно было приспособиться. А вот абсолютно чужие ландшафты, незнакомая архитектура сбивали с току.

Поначалу Андрея охватил панический страх. Он решил, что даже с обстоятельной картой заблудится и никогда не сможет найти хотя бы первый указатель. В гостинице он немного успокоился, на забавной смеси русского, английского и хинди переговорил с портье и составил маршрут. Таксист доставил его на окраину города. Дальше шли джунгли, хотя больше они напоминали запущенный парк. Люди здесь ходили достаточно часто, повсюду виднелись утоптанные тропинки. Царюк выбрал одну из них, у ближайшего дерева достал нож и вырезал тонкую палку. Андрей просмотрел в Интернете несколько заметок об Индии и успел сделать несколько выводов. Джунгли не так страшны, как их малюют. Даже настоящие джунгли, не говоря о тех, в которых он оказался. Там не прячутся за каждым деревом хищники-людоеды, готовые разорвать зазевавшегося человека. Единственная реальная опасность – ядовитые змеи. От их укусов в Индии ежегодно страдают около двухсот пятидесяти тысяч человек и каждый пятый умирает. Но за редчайшим исключением змеи сами не нападают. Лишь королевская кобра, сидящая на кладке, способна броситься на человека, подошедшего слишком близко. Остальные кусают исключительно в целях самозащиты, когда люди наступают на них.

Вот только средства самообороны, применяемые в средних широтах, здесь совершенно не годились. Попробуй потаскай резиновые сапоги в без малого сорокаградусную жару! Будет тебе отнюдь не деликатесное блюдо – ноги заливные в собственном поту! К тому же кобра или крайт раза в два длиннее гадюки, благодаря своим размерам они запросто укусят выше колена. От них спасут только болотные сапоги, которые натягиваются по самое не могу! Поэтому Царюк вырезал палку, которой проверял самые подозрительные места.