Андрей Воронин - Комбат. Механик для легионера

У этого плана имелся один существенный недостаток. В костер приходилось время от времени подбрасывать дрова. И Сухарь, первым заступивший на дежурство, очень быстро убедился в этом на собственном горьком опыте. Хотя вряд ли он успел осознать всю губительность избранной ими тактики. Нож, пущенный Рублевым в тот момент, когда бандит с дровишками в руке подошел к огню, угодил ему точно в сердце.

Комбат тут же рванул вперед, игнорируя звон, треск, звяк, раздавшийся, когда он преодолевал сигнальную линию. Он выдрал из рук Сухаря пистолет и нажал на курок. Громыхнул выстрел, показавшийся особенно зловещим в ночной тишине.

– Не советую высовываться из палатки, застрелю, – громко сказал Комбат.

– А мы и не собираемся. Нам здесь хорошо с твоей подружкой, – после короткой паузы ответил Замес.

– Тебе будет совсем хорошо, когда я подожгу палатку.

– Блефуешь, мужик, ты этого не сделаешь.

– Почему?

– Вместе с нами сгорит твоя баба.

– Никто не сгорит, максимум получите легкие ожоги, зато окажетесь у меня как на ладони. Такие большие ползущие мишени.

– Если ты это сделаешь, я замочу твою подругу.

– Этим ты подпишешь себе смертный приговор.

– Я понимаю, но пока не вижу других вариантов.

Тут Комбат заметил, что молния палатки медленно расходится. Ожидая хитрого подвоха, Борис отступил на шаг и взял выход из палатки на мушку. Молния поднялась еще выше, и тут из палатки колобком выкатился Москит, истошно вопя:

– Не убивай меня! Я сдаюсь! Мне еще жить хочется!

– Вот сучонок! Знал бы – шлепнул! – воскликнул Замес.

Комбат обыскал Москита, потом уложил на землю.

– Лежи и не рыпайся! – он наступил ногой на бандита и вернулся к прерванному разговору: – Почему бы, Замес, тебе не поступить как твой дружок?

– Не дружок он мне, а дерьма кусок! Если хочешь знать, Москит вообще не из нашей команды.

– Я в курсе, мне перед смертью Пудель об этом поведал. Он вообще разговорчивым оказался, трещал как сорока. А ты поведением Москита возмущаешься. Да он по сравнению с Пуделем белый и пушистый.

– Слышь, мужик, хорош тут агитацию разводить. Пока твоя девка у меня, ничего ты мне не сделаешь!

– Но и ты никуда не уйдешь из палатки. Надо договариваться, Замес, других вариантов не вижу.

– Согласен. Бери карту и вали на поиски. Когда вернешься, я отдам тебе девку в обмен на завещание.

– Интересно, как мы будем обмениваться? Или ты надеешься устроить мне засаду, когда я буду возвращаться? Нет, Замес, у меня есть другой вариант. Но сначала я хочу, чтобы ты уяснил одну вещь. Если ты осмелишься поднять руку на девушку, твоя смерть будет ужасна! Сначала тобой под моим чутким руководством займется Москит. А я доведу начатое им до логического конца. Постараюсь сделать так, чтобы ты не сошел с ума от боли и был в сознании, когда Москит начнет вырезать у тебя сердце.

Комбат все рассчитал с хирургической точностью. Мучительная смерть, да еще от рук Москита, – с таким Замес никак не мог согласиться.

– Говори, чего ты хочешь? – раздалось из палатки.

– Ты сдаешься, а я обещаю сохранить вам жизнь. Между прочим, Москиту я ничего не обещал, а он цел и невредим.

– К сожалению, – буркнул Замес.

Он бы еще поторговался, но в его бандитском сознании не укладывалось, как можно рискнуть собственной жизнью ради жизни другого человека. И шантажировал он Комбата пленницей, просто цепляясь за соломинку. Авось проскочит. Не проскочило. Зная натуру уголовников, Рублев проявил упорство, и Замес уступил.

– Ладно, сдаюсь, – сообщил он. – Че дальше делать?

– В нашем рюкзаке есть несколько кусков прочной веревки. Возьми ее и вылезай из палатки руками вперед.

Когда Замес выполнил требование Рублева, Борис надежно связал обоих бандитов и сказал девушке:

– Теперь можно поспать. Впереди у нас тяжелые дни.

– Борис, невозможно уснуть после всего этого! – воскликнула Светлана.

– А ты постарайся!

– Вот мы и дома! – радостно улыбнулся Семен, спустившись по трапу самолета.

Экстремалы полностью доверяли друг другу, поэтому они решили сначала разъехаться по домам, отдохнуть, привести себя в порядок и только затем звонить Михаилу. Антону с Григорием даже в голову не приходило, что их лидер может один помчаться к Драгуну и единолично присвоить денежки.

И все бы шло по плану, но Антон, жаждавший узнать, какие события произошли в стране за время их отсутствия, набрал в аэропорту целый ворох газет. Григорий еще шутливо упрекнул его: