Лев Пучков - Полигон смерти

Пока наши мужики занимались поисками, Нинель обследовала разграбленную аптеку на первом этаже хирургии и вынесла вердикт: утащили всё, что представляло хотя бы малейшую ценность.

— То есть аптеки у нас нет. Теперь ещё надо думать, где лекарства добывать.

— Может, поискать в других отделениях? — предложил я.

— А смысл? — Нинель кивнула в окно. — Глянь, что творится…

В соседнем корпусе была ровно такая же картина, как и в хирургии — то есть полный разгром.

— Да уж…

— А потом, те медикаменты, которые нам нужны, были именно тут, в аптеке хирургии.

— А кто такой Воробей? — спросил я.

— Саша Воробьёв, мой бывший, — без тени смущения сказала Нинель. — Начальник отделения.

— Везёт тебе на Саш… Хирург?

— Да, очень хороший хирург.

— А что ты имела в виду, когда сказала: «найти полумёртвого»?

— Да алкаш он, вот что. Может, загрузился спиртом да сныкался где-нибудь… В общем, если найдём, считай, что Катька спасена.

— А если не найдём?

— Он тут живёт недалеко, пять минут ходьбы. Если не найдём, значит дома, пойдём к нему, за шкирку притащим. Если понадобится, будем возить мордой по снегу, пока не протрезвеет.

— Нет, я не про то… Если он — того…

— В смысле, если он мёртв? — Нинель не испытывала комплексов по части острых определений. — Ну… Тогда сама буду оперировать. Остальные хирурги далеко живут, боюсь, не успеем.

— Но ты же не хирург.

— Точно, не хирург. — Нинель тяжело вздохнула. — Но я имею понятие, как вскрывать брюшину, и даже догадываюсь, где располагается аппендикс.

— ???!!!

— Шучу, шучу… Короче, мне доводилось удалять аппендикс в экстренных условиях. Чуть ли не в поле. С перитонитом, правда, никогда дело не имела, но… других вариантов у нас нет. Если всё оставить как есть, она умрёт…

Что ж, не всё так плохо, как кажется. Если дама шутит, пусть даже и натужно, в таких диких условиях, значит, не всё пропало…

Наши поисковики вернулись быстро и доложили о результатах: Воробья нигде нет, операционная практически в порядке, только прибраться надо. Всего в отделении найдено девять мёртвых. Цифра, конечно, угнетающая, но если сравнивать с количеством больных в мирное время, получается не так уж и много. То есть большая часть пациентов и персонала успела разбежаться по домам.

— Так, уже хорошо, — воодушевилась Нинель. — Если нигде нет, значит жив! Давайте составим список, что нам нужно в первую очередь.

Нинель выудила из раздавленной подставки карандаш и на листке назначений набросала внушительный список, в котором жирно подчеркнула следующие слова:

— хирург;

— инструменты;

— медикаменты;

— свет.

— Да, вот это надо в первую очередь.

— Ну что, идём за Воробьём? — уточнил Иван. — Хирург по списку первый.

— Да, первый и главный, — согласилась Нинель. — Знаешь, где он живёт?

— Второй дом от больницы, я помню.

— Точно. Давайте так: сначала в бомбоубежище загляните. Там дизель стоит. Если эти упыри не догадались туда забраться, у нас сразу отпадёт проблема с электричеством.

— Хорошо, заглянем.

Поскольку экспедиция на этот раз предстояла дальняя (дальше корпуса хирургии и вообще, за пределы больницы), состав рейдовой группы поменяли следующим образом: Иван, Денис, мужик с молотком и ваш покорный слуга. Обладатель топора и владелец мясореза остались охранять женщин.

Шаляпин почему-то увязался за мной. Наверное, уже привык ко мне, считал за своего, или просто я за две ночи пропах, пропитался привычными запахами Уютного Местечка.

А может, ему не нравилось в вестибюле хирургии. Там так и лежали три трупа, никто не стал их убирать.

Бомбоубежище располагалось рядом, между корпусом хирургии и больничным забором.

Вход был оборудован в беседке, без люка, открытый бетонный портал в земле и ступеньки вниз.

Спустились по лестнице, оказались в небольшом тамбуре, перед наглухо задраенной бункерной дверью.

Все, кроме меня, показали себя продуманными выживальщиками: даже у Дениса были спички и огрызок свечи, а товарищ с молотком достал фонарик с динамо (знаете, такой древний чёрный «жучок», ручку жмёшь, он жужжит и светит).

Кстати, и на этот вопрос надо тоже обратить внимание, при первой же возможности разжиться персональным светом, вдруг пригодится.

На бункерной двери и на стенах тамбура виднелись следы от пуль, на полу перед дверью замёрзла основательная лужица крови.

— Какой-то дебил стрелял по двери, — сделал вывод Иван. — Видать, рикошетом прилетело.