Борис Сопельняк - Багровая земля (сборник)

– Как ни трудно в это поверить, но после всех пертурбаций они ходят до сих пор и стали моим талисманом, только стекло заменил. Так вот стрелки показывали девять ноль-ноль. Хост на западе – значит, тянуть нужно туда.

Пошел… Острые камни, колючки, сучья, а я босиком. Боль адская. И кровь не останавливается. Оглянулся – за мной красный след. Взять меня было проще простого, но душманов подвела самоуверенность. А может, деньги делили, потому и не спешили: никуда, мол, этот летун не денется, он на нашей территории.

– Какие деньги? – не понял я.

– У каждого душмана, как самое святое, в кармане хранится прейскурант на человеческие души. Убил или взял в плен летчика – получай миллион афгани, пехотного полковника – восемьсот тысяч, подполковника – пятьсот, капитана – двести, лейтенанта – сто тысяч.

– А кто платит?

– Те же, кто дает оружие… Через три часа я пересек ущелье и забрался на Черную гору, – продолжал Шерзамин. – Смотрю, кружит самолет. Ребята ищут мой труп, догадался я. Но я не труп, я живой! Содрал с себя остатки комбинезона, соорудил нечто вроде флага и начал этими тряпками размахивать. Увы, но моего сигнала друзья не заметили и улетели восвояси.

Дело прошлое, но в этот момент я совсем раскис. Правая рука стала темно-синей, в глазах круги, ноги не держат, ступни превратились в кровавое месиво. «Пропади все пропадом», – подумал я, и подошел к краю пропасти: «Прыгну – и конец мучениям!» Но потом зло взяло: умереть, не захватив с собой ни одного «духа»?! Нет уж, черта с два, такому не бывать!

Спустился вниз. Трава выше пояса, острая, как бритва. К боли притерпелся, а вот змей боялся: их в траве видимо-невидимо, и не какие-нибудь гадючки, а гюрзы да кобры. Их укус смертелен, это я хорошо знал…

И тут Шерзамин не просто рассмеялся, а заразительно расхохотался:

– Как думаете, чем я этих гадов отпугнул? Вернее, заворожил? – вытерев слезы, спросил он. – Ведь ни одна тварь меня так и не тронула.

– Понятия не имею, – развел я руками. – Разве что прошли курс обучения у индийских факиров и знали, как у нас говорят, «петушиное слово».

– Слово тут не поможет. Ведь змеи глухие. Если даже полковой оркестр от натуги побагровеет, ни одна кобра ничего не услышит. Так что все эти фокусы с дудкой, под звуки которой змея как будто танцует, дешевая профанация. На самом деле факир много раз лупил кобру этой дудкой по носу, поэтому она, пока видит дудку, на него не бросается.

– Откуда вы это знаете? – удивился я.

– От Абдула. Брат Абдул с детства любил возиться с живностью, а когда подрос, стал змееловом. Сколько он этих гадов переловил, уму непостижимо!

– Но зачем? – не понял я. – Для зоопарков, что ли?

– Какие там зоопарки! – досадливо отмахнулся Шерзамин. – Для дела он их ловил, для того, чтобы этих кобр и гюрз доить.

– Доить? – поперхнулся я, и тут же сморозил глупость. – Разве у них есть вымя?

– Тьфу, ты! – крякнул от досады Шерзамин. – Вымени у них нет, зато есть ядовитые зубы. Той же гюрзе или кобре дают укусить край стакана – и яд стекает на дно. Произвести эту процедуру – значит, змею «подоить», так говорят профессионалы, – добавил он.

– А зачем это нужно? Кого собирался травить этим ядом Абдул?

– Не травить, а лечить, – терпеливо объяснял Шерзамин. – Слышали что-нибудь о таких лекарствах, как випросал, лебетокс, кобротоксин? Их успешно применяют при самых тяжелых заболеваниях, в том числе онкологических. А делают из змеиного яда.

– Здесь, в Афганистане? – уточнил я.

– Нет, у нас пока что не тот уровень фармацевтической промышленности. Абдул отправляет яд в Ташкент, и там из него делают лекарства.

– Ну вот, теперь понял, – на всякий случай приложил я руку к сердцу. – Спасибо за науку. Но как же вы все-таки заворожили тех змей, которые расплодились у Черной горы? – не без подвоха спросил я.

– Я их припугнул, – включился в игру Шерзамин. – Сказал, что пожалуюсь Абдулу, он их всех переловит и будет доить по три раза в день.

– И они испугались?

– Еще бы! Абдула знают и уважают все змеи Афганистана. От него зависит, будет ли существовать змеиный род в том или ином ущелье: он ведь может поймать всех до одной, а может, чтобы род не прекратился, десяток-другой оставить, – без тени улыбки закончил Шерзамин.

– Ну ладно, змеи вас пощадили, – посчитал я эту тему исчерпанной. – Но ведь надо было двигаться дальше?

– Вот именно, – подхватил Шерзамин. – Со змеями я разобрался, но появился новый враг – шакалы. Они почуяли легкую добычу и начали меня окружать. Отбиваться нечем, правая рука, как плеть… Спасла зажигалка. Из сухой травы я смастерил нечто вроде факела и время от времени его поджигал. С добычей, источающей огонь, шакалы решили не связываться и оставили меня в покое.