Андрей Молчанов - Золотая акула

После провел меня в вонючую теплую сторожку, где находился истинный сторож, пугливо воззрившийся на нас, и пегая замызганная дворняга, мирно спавшая под лавкой рядом с жирным, удовлетворенно жмурившимся котом.

– Ну, привет, – сказал мне, протянув руку, мой освободитель. – Пора знакомиться, Сергей меня зовут, значит…

– А…

– А тебя – Игорь, знаю. – Он взглянул в окно, где виднелась милицейская машина, куда без особых церемоний впихивали кавказских группировщиков. – Вот, – продолжил, обернувшись ко мне. – Значит, друзей твоих сейчас доставят по назначению, вменят им статейку за незаконное ношение оружия, если ты, конечно, не заявишь дополнительно о претензиях… – Качнул усмешливо головой. – Но ты не заявишь, тем более – понимаешь: сейчас другие проблемы надо решать, так?

Я кивнул.

– Ну, а эти орлы через месячишко, которого у тебя, кстати, нет, уже снова на свободе разгуливать будут…

– Если уже не сегодня, – вставил я.

– Абсолютно верно. – Собеседник стряхнул с себя валенки, потянувшись за стоявшими в углу подстоптанными ботиночками. – Поэтому, Игорь, так: заводи свой «мерседес», они его, кстати, вечером хотели забрать, полагая – справедливо, между прочим, полагая! – что тебе он больше не пригодится. И… поехали, пожалуй. По дороге объяснимся. Кстати, я не из милиции, а из ФСБ. Подробности – позже.

Пока машина разогревалась, я укомплектовал багажник необходимыми аксессуарами, понимая, что вряд ли в ближайшее время навещу свой металлический бокс на стоянке. После, уже в качестве вольного водителя, вновь оказался у шлагбаума, где меня дожидался спаситель-незнакомец.

– Ко мне домой? – спросил я.

– Давай к тебе… – безразлично согласился он.

Сторож в дохе приподнял над нами полосатую трубу.

Вскоре мы втроем – папа, Сергей и я, сидели на кухне, пили чай и обсуждали безрадостный текущий момент.

– Значит, по порядку, – говорил Сергей. – На органы вы не молитесь, тут имеет место лично моя инициатива. Продиктованная определенными соображениями, скажем так. Тебя, Игорек, подставили, конечно, а после сегодняшнего эпизода на стоянке могу твердо гарантировать, что ты в наиподлейшие стукачи определен, а посему – пора сдергивать… Надеяться тебе на мою помощь уже нельзя, я с сегодняшнего дня и часа – отставник. Более того, находящийся в бегах. – Добавил неохотно: – Свои заморочки…

– Хорошая у нас компашка! – крякнул папаня.

– Теперь вот что еще, – продолжил опальный чекист. – Денег я ни с кого никогда не брал, посему трудные и голодные мне бега предстоят и – вот вопрос: могу ли рассчитывать на материальное вознаграждение? За известный тебе эпизод?

– Да без… – сказал я.

– По-моему, я прав, – продолжил он. – Кстати. Знаешь, какое уведомление после исполнения смертного приговора ближайшим родственникам убиенного отсылают?

– Ну?

– «Убыл по назначению согласно приговора». Вот точно такое же сегодня насчет тебя пришло бы к заинтересованным лицам.

– А где бегать-то собираешься? – спросил папаня гостя.

– Да есть, в общем-то, места…

– А может, в нашем коллективе отсидишься?

– Это где? На вашей даче под Скопиным?

Отец рассмеялся, отмахнувшись.

– Дача! Дом деревенский, сдуру купленный! Уже три года там не показывались! У нас поближе норка есть.

– Натуральный замок, – сказал я. – Едем? А, всезнайка?

– А едем! – последовал ответ с ноткой бесшабашности. – Только домой загляну, соберу рюкзачок. Завтра ко мне уже арендаторы вселяются. Дай ключи от машины, кстати. Проверяться придется. А за рулем оно сподручнее. И вообще, – добавил глубокомысленно, – мне сегодня на «мерседесе» очень даже полезно будет прокатиться, дорогие товарищи. По несчастью.

– На рынок еще заглянуть требуется, – заметил папаня, одеваясь. – У Вовки в холодильнике если и есть что, так это четыре килограмма чистого холода, не поврежденного запахом пищи.

– Да и сухенького бы я сегодня выпил, – сказал я. – Стаканчик-другой.

– А я бы лучше чего-нибудь мокренького, – отозвался чекист, взирая задумчиво в глубины своего рваного, но явно не от изобилия денег, бумажника.

– Не беспокойтесь, – сказал я ему, – мы угощаем. А с иными меркантильными вопросами разберемся завтра. В банке. Кстати. Назовите сумму.

– Человеческая жизнь бесценна, – заметил чекист.

– Значит, я разорен?

– Не переживай, разберемся.

Забив машину жратвой и выпивкой, уже под вечер мы прибыли в студеную тишину подмосковных Люберец, остановив «мерседес» у высокого забора, обгораживающего землевладение брата Вовы.