Геннадий Паркин - Уран для Хусейна

Возле мини-кафе на улице Красина Вячик остановил «Волгу».

— Пойду позвоню Валерке. И еще кой-куда. Ты давай, организуй пока бульончика с пирожками, на шампанском далеко не уедем.

Я только успел отвоевать столик в углу и загрузить его сомнительно пахнувшими чебуреками, как Вячик вернулся. Судя по резко отодвинутому стулу, известия от Валеры хорошего содержали мало.

— Малыш, нас ищут огаревские ребята. Так что все предположения были верными. Признавайся, что они о тебе могут знать?

— Ничего. На Ваганькове понятия никто не имеет, кто я и откуда.

— Уже легче. Таньку мою Валера к себе отвез, Ольга в пионерлагере. Если сами не нарвемся, дня два-три у нас есть. Но Валерка-то молодец, — вспомнил о чем-то Вячик, — машину полностью укомплектовал.

— Чем укомплектовал? — не понял я.

— Увидишь. — Вячик занялся чебуреком. — Нет, ну из чего они их делают?

— Кого делают?

— Не кого, а чебуреки, — Вячик отодвинул тарелку, — у них тут не повар, а какой-то кок с броненосца «Потемкин». Лучше потом где-нибудь перекусим, не хватало нам только пищевого отравления.

Здесь-то он явно перегнул, наши проспиртованные желудки вряд ли можно было травануть даже цианидом.

Начать мы решили с Тишинского рынка.

Из всех московских рынков традиции Хитровки и Сухаревки, увековеченные дядей Гиляем в книге очерков «Москва и москвичи», сохранились к началу восьмидесятых только здесь. Даже тогда, при жизни Брежнева, в 88-м отделении милиции, под юрисдикцию которого попадала Тишинка, работали сплошь сторонники рыночной экономики. Исправно выплачивали налоги (именуемые тогдашним законодательством взятками), тишинские торговцы могли на территории рынка заниматься любой коммерческой деятельностью. Здесь можно было приобрести все: от японского презерватива с буденновскими усами до крупнокалиберного пулемета Викторова, понадобись кому-нибудь такая громоздкая дура. Однако внешне Тишинка выглядела вполне благопристойно. Развивая коммерцию, менты строго пресекали хулиганов и пьяниц. Оберегала милиция в основном постоянных торгашей, однодневная залетная мелочь становилась добычей Дракона, как-то поделившего с ментами сферы влияния.

Едва миновав ворота рынка, мы с Вячиком стали невольными свидетелями сценки, наглядно иллюстрирующей, как должны взаимодействовать частник и государство.

Неподалеку от ворот замер «ЗИЛ-130» с полуприцепом, под завязку груженным помидорными ящиками. Номера «ЗИЛ» имел грузинские.

Толстый, как баобаб, старшина милиции, ежеминутно утирая платком потное лицо, животом прижал к кабине такого же толстенного грузина в традиционной взлетно-посадочной кепке.

— Ты почему государственный автотранспорт в личных целях используешь?! — Гневный рык старшины эхом разносился между рядами. — Чьи помидоры? — ткнул он пальцем в полуспущенный на кабину брезент.

— Мои, сам вырастыл, садыл, полывал, все бумаги в парадке, — полез в карман грузин.

— Знаю, что в порядке, — отвел его руку старшина, — я тебя не об этом спрашиваю. Ты их сюда на чем привез? На машине. А машина-то не твоя, государственная. Кто разрешил?

— Зачем гасударствэнный? — удивился грузин. — Машина тоже мая, пэрсаналный.

— Какая еще персональная, это ж «ЗИЛ», а не «Запорожец». А ну показывай документы на машину!

Грузин слазил в бардачок и протянул старшине техпаспорт и какую-то отпечатанную на машинке бумажку.

— Так, посмотрим, — старшина лениво нацепил на нос очки, — справка дана в том, что колхоз имени Церетели Зугдидского района премирует товарища Гогаберидзе Вахтанга Шотаевича за ударную работу автомашиной «ЗИЛ-130». Председатель колхоза Гураношвили, секретарь парткома Меладзе. Что это? — Старшина уставился на победно ухмыляющегося Гогаберидзе.

— Дакумэнт! — Вахтанг Шотаевич исторг из горла гордый орлиный клекот. — Видышь, мая машина, за работу далы.

— Вот мы с тобой сейчас пойдем в отделение, сделаем запрос в Зугдиди и узнаем, где ты этот документ взял. Думаешь, я поверил, что твоя филькина грамота настоящая?

— Вай, дарагой, — засуетился товарищ Гогаберидзе, — зачем на такой жаре туда-суда хадыт, зачэм памидоры губить. Пашли в кабину, я тэбэ еще адын докумэнт покажу.

Они оба залезли в кабину. Видимо, второй документ старшину полностью удовлетворил, потому что пару минут спустя он уже втолковывал мордатому мужику с красной повязкой дежурного по рынку на рукаве замызганного халата:

— Покажи ему, где разгрузиться, и место во втором ряду организуй. Грузалям скажи, чтобы не наглели, я потом подойду.