Андрей Воронин - Слепой. Исполнение приговора

– Есть, – спокойно, с готовностью откликнулся Федосеев. Бессонная ночь, и наверняка не одна, отразилась на его внешности, но явно никак не повлияла на самообладание и работоспособность. Да, ничего не скажешь, двенадцать лет – разница существенная, как ты ее ни верти. – Удостоверение наше, выдано в установленном порядке в январе прошлого года. Но в списках личного состава подполковник Молчанов не значится. Полагаю, это оперативный псевдоним, под которым скрывается свободный полевой агент с широкими – по всему видно, что очень широкими, – полномочиями.

– Не тяни кота за хвост, – буркнул Тульчин. – Не надо разжевывать, все и так понятно. И в числе прочего понятно, что этот твой полевой агент с полномочиями вряд ли сам приходил в отдел кадров за своими корочками. И наверняка не он подписывал приказ об их выдаче.

– Так точно, – утвердительно наклонив седую голову, сказал Федосеев. – Но тут, товарищ генерал, такая странная и довольно неприятная история… Даже не знаю, как сказать. Короче, удостоверение выдано по требованию генерала Потапчука…

– Кого?!

– Так точно, – повторил подполковник, – Федора Филипповича. Странно, правда? Такой, понимаете ли, честный служака, прямо столп принципиальности, эталон чекиста… И вдруг – на тебе!

– Не понимаю, – подумав, растерянно произнес генерал Тульчин. – Да нет, чепуха! Это какая-то ошибка, такого просто не может быть! Не может быть, потому что не может быть никогда.

– Требование подписано им, и в ведомости тоже стоит его подпись. Я все понимаю, но факты – упрямая вещь.

– А вот я ни черта не понимаю, – признался Андрей Константинович. – Что же это он, с ума, что ли, сошел?

– Не исключено, – быстро откликнулся подполковник. – Виноват, товарищ генерал, но я долго об этом думал… Судя по наметившейся в последние годы тенденции, Потапчук вполне мог, грубо говоря, потерять берега, вообразить себя этаким вершителем судеб, одиноким борцом за справедливость – вне закона и над законом, так сказать.

– Сам берега не теряй, – посоветовал Тульчин. – Ты кто такой, чтобы генералам сеансы психоанализа устраивать?

– Виноват, – деревянным голосом повторил Федосеев. – Возможно, я неправ. Но альтернативный вариант выглядит совсем уже погано. Хотя, должен заметить, он представляется куда более логичным, а следовательно, и вероятным. Деньги в нашей стране еще никто не отменял.

За окном послышался продолжительный душераздирающий скрежет, а следом – частое, быстро удаляющееся хлопанье крыльев.

– Голубь поскользнулся, – перехватив брошенный Тульчиным в ту сторону взгляд, объяснил подполковник. – Не смог удержаться и улетел.

– Да, – явно думая о чем-то своем, рассеянно отозвался Тульчин, – поскользнулся голубок. Поверить не могу! Помнишь, может быть, еще при Советах шла по телевизору такая программа: «Очевидное – невероятное»? Вот это оно самое и есть: с одной стороны, очевидное, с другой – невероятное. Как же так-то, а?

Вопрос был риторический, ответа не требовал, и подполковник Федосеев предпочел промолчать. Помедлив еще немного, он осторожно произнес:

– Возможно, это какая-то провокация.

– Какая? – безнадежным тоном переспросил генерал. – Чья?

– Пока не могу даже предположить. Но Струп…

– Оставь в покое Струпа, – перебил Андрей Константинович. – Забудь о нем. Бурсаков теперь действительно вне подозрений – отныне и навсегда.

– Виноват, не понял, – сказал Федосеев. – То есть как? Что случилось?

– Убит выстрелом в упор в доме начальника погранзаставы на украинской территории, – внес полную ясность генерал Тульчин. – Вместе с хозяином дома и его женой. Почерк все тот же – три выстрела, три трупа. А также три гильзы и три пули, выпущенные из хорошо знакомого нам ствола. В нашей картотеке этот ствол не значится, но догадаться, кому он принадлежит, по-моему, несложно.

– Черт, – упавшим голосом произнес Федосеев.

Он хотел добавить: «Как же так?» – но вовремя спохватился и промолчал: в этом кабинете право задавать риторические вопросы принадлежало генералу Тульчину.

– Еще что-нибудь скажешь? – не дождавшись продолжения, довольно ядовито поинтересовался генерал. – Или просто откроем сейф, сожжем пару папок с документами и посыплем головы пеплом?

Подполковник развел руками.

– Честное слово, не знаю, что и думать. Я даже как-то растерялся…

– Не имеешь права, – быстро и жестко напомнил генерал.

– Так точно, не имею. Но как-то уж очень быстро все закрутилось. Какая-то неделя, максимум полторы, какой-то действующий в одиночку бешеный подполковник, и от дела, которое уверенно шло к победному концу, остались рожки да ножки. Фигурантов нет – перебиты практически поголовно, внедренного агента нет – застрелен в упор. Если бы не этот прокол с удостоверением, пришлось бы констатировать, что мы сели в лужу – вернее, нас туда усадили.