Сергей Самаров - Стон земли

Из Магадана вылететь удалось без проблем. Подписки о невыезде у него никто, к счастью, не брал, да и причины такой не было. Мало ли что, приехал гость, с которым с детства, считай, не виделись. Кто мог предположить, что этот гость в розыске. Впрочем, и про розыск Бикбулатову тоже ничего не сказали. Только высыпали на стол все, что забрали у него из карманов тогда, в гостинице, подсунули опись, заставили пересчитать и расписаться. Потом конвоир с мрачным взглядом рассерженной кобры проводил его до порога. Оставалось радоваться, что пинка не дал, а то крыльцо было скользким, легко можно было покатиться по двенадцати ступенькам и сломать себе руку или шею. Но все обошлось. А через два дня Байшункар вылетел сначала в Находку, оттуда другим самолетом добрался до Хабаровска, а из Хабаровска уже полетел до Нижнего Новгорода. Там его уже ждали Музарбек со своим другом Джо. Они были в курсе того, что случилось с Рахматуллиным, перед вылетом Байшункар сам звонил Музарбеку и все рассказал. Тогда и решили, что он полетит один и один все сделает. Впрочем, он и без этого решения намеревался все сделать в одиночестве. Единственно, Байшункар не знал адреса, куда ему следовало передать груз. Он надеялся, что ему дадут увидеться с Рахматуллиным, какую-нибудь очную ставку придумают, и тогда можно будет по-татарски спросить адрес. Едва ли кто из оперов знает татарский язык. Но адрес знал Джо. Он не написал его на бумажке, а заставил Байшункара двадцать раз повторить, пока не убедился, что тот запомнил. И пять раз заставил повторить пароль и отзыв, по которому Байшункар должен был отдать груз.

Байшункар, конечно, знал, что за груз везет в своем рюкзаке, и потому опасался. Казань всегда числилась одним из криминогенных центров России, так что опасаться надо было не только ментов и ФСБ, но также и ребят с чересчур длинными руками, которые всегда к чужому тянутся. Но просто так рюкзак он никому, кроме адресата, не отдал бы, поэтому всю дорогу от вокзала, сидя в такси, держал руку под полой куртки. Пистолет был в прицепной кобуре. Плоская широкая пружина просто цеплялась за ремень и прижимала к нему кобуру. Кнопочная защелка была внутренняя и раскрывалась в момент, когда надавишь на нее большим пальцем. Удобная кобура, быстрая. Защелка отстегивается, и пистолет уже в руке. Тоже удобный. Ладонь рукоятку охватывает полностью, большой палец сразу опускает предохранитель вниз, и – можно стрелять в свое удовольствие.

Водитель такси, пожилой татарин, на руку Бикбулатова не посматривал, болтал без умолку, как все на свете таксисты. Наконец-то добрались до места. Нужно было с таксистом расплачиваться, а бумажник, как назло, лежал в левом внутреннем кармане куртки. Пришлось рукоятку пистолета оставить. Бикбулатов полез в карман, вытащил бумажник, раскрыл и стал искать деньги помельче, чтобы заплатить ровно столько, насколько с таксистом договорился. У таксистов же никогда не бывает сдачи.

И именно в тот момент, когда деньги уже готовы были к тому, чтобы перейти из рук в руки, пожилой и вроде бы солидный таксист ударил Байшункара кулаком в нос. Это был, конечно, не смертельный удар, но очень болезненный. На какие-то секунды даже красный туман перед глазами поплыл. Потом он почувствовал, что из носа обильно течет кровь, наверное, нос был сломан. А еще через несколько секунд уже поздно было думать, что следует предпринимать. Байшункар, как во сне, смотрел, как с двух сторон такси блокируют две автомашины. Причем правая даже на тротуар заехала, пользуясь тем, что пешеходов почти не было. Крепкие парни в бронежилетах и с автоматами распахнули дверцу со стороны пассажира и за шиворот выволокли Байшункара вместе с рюкзаком. Он упал на тротуар, прижимая рюкзак к себе и не понимая еще, что произошло, хотя видел на спинах напавших на машину людей наклейки с надписью «Спецназ ФСБ».

– У него, кажется, пистолет на поясе, – сказал болтливый таксист.

Один из спецназовцев наклонился и вытащил пистолет из кобуры, потому что самому Бикбулатову было не до пистолета. Ничего не соображая, он испуганно, но крепко держался за рюкзак. Рюкзак был тяжелым и чем-то напоминал столб, который стремится обнять пьяный человек. Да Байшункар и чувствовал себя сейчас пьяным – соображал туго и медленно.

Его подняли так же, как из машины вытаскивали – за шиворот, и поставили на ноги. А он все рюкзак обнимал и не отдавал, хотя нашлись помощники, желающие понести рюкзак.

– Куда свое сокровище несешь? – спросил кто-то из бойцов.