Сергей Самаров - Стон земли

Федор Федорович Ушаков на кораблях своего флота установил монастырский порядок, сами корабли носили имена русских святых и христианских праздников. Завет адмирала матросам и офицерам флота в форме письменного приказа сохранился до наших дней. Ушаков велел всем читать перед боем псалмы: двадцать шестой – «Господь – свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь крепость жизни моей: кого мне страшиться?», пятидесятый – покаянный и девяностый – «Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего находится, говорит Господу: «прибежище мое и защита моя, Бог мой, на которого я уповаю!» В русской традиции девяностый псалом называется «Живый в помощи Вышняго». Во флоте Ушакова родилась традиция – писать этот псалом на специальных повязках и надевать эти повязки на тело. Потом это стало традицией всей русской армии, и псалом стали писать на поясных ремнях. Такие ремни выпускаются до сих пор. А о победах адмирала всем известно. В битве у острова Темра турецкий флот превосходил русский в полтора раза. При этом турки были полностью разбиты, потеряли полторы тысячи убитыми и чуть меньше тысячи ранеными. Русские моряки потеряли всего двадцать человек.

Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев был отравлен в возрасте тридцати восьми лет то ли германскими шпионами, то ли масонами – по-разному говорят. Но за свою короткую жизнь он успел одержать множество блестящих побед. Присоединил к России Среднюю Азию. Если помните, город Фергана назывался одно время Скобелев. Прославленный генерал любил говорить: «Коня готовят к бою заблаговременно, но победа только от Бога!»

– Но у русского оружия и другие победы были, – слабо возразил Шумаков.

– Конечно. Сейчас уже и смешно, и грустно слышать, что в Великой Отечественной войне русский народ победил благодаря Сталину и безбожникам-коммунистам. Русский народ победил, скорее, вопреки этому, кстати, потеряв при этом людей в четыре раза больше, чем фашистская Германия. Только в последнее время историки стали связывать перелом в войне в сорок третьем году с тем, что тогда прекратились гонения на Православную церковь. А что касается полководцев, то хорошо известен факт, что маршал Жуков всегда и везде возил с собой икону Казанской Божьей Матери.

– Ладно. Соглашусь, что Господь верующим людям помогает. Но ведь и противоречий существует множество. Не представляю себе, как солдат сможет выдержать пятидесятикилометровый марш-бросок и последующий бой, если будет держать пост…

– Наш покойный патриарх Алексий Второй, – объяснил священник, – благословил православных воинов на вкушение скоромной пищи во время поста. Он понимал, что в условиях современной армии поститься сложно, особенно если армия эта находится в «горячих точках». Так что здесь можно не опасаться, но все же патриарх рекомендовал, если есть возможность, соблюдать пост хотя бы в среду и в пятницу.

– Хорошо, пусть так. А как быть с заповедью «Не убий»?

Ответить отец Георгий не успел, в дверь снова громко постучали.

– Войдите, – сказал священник.

Вошел младший сержант контрактной службы Соломин и доложил:

– Товарищ подполковник, звонили из штаба мотострелков. Вас из Москвы срочно требуют на узел связи к телефону ЗАС. Звонит командующий войсками спецназа ГРУ полковник Мочилов.

– Иду… – стремительно поднялся Сергей Владимирович и почти выбежал из комнаты священника…

Байшункар Бикбулатов ехал до указанного ему адреса на такси, постоянно держа руку, сжимавшую рукоятку пистолета, под полой своей расстегнутой куртки. Пистолет он получил в Нижнем Новгороде вместе с рюкзаком, который следовало доставить адресату. Оружие и рюкзак передал Музарбек Нохаев, знакомый Байшункара по Магадану. Музарбек жил с Бикбулатовым в соседнем доме, и они время от времени общались. Но только время от времени. До того момента, пока их не свел вместе Абельзада Рахматуллин. Сам Абельзада так и остался в камере подвала здания ФСБ. Его не выпустили вместе с Байшункаром. А Байшункара предупредили, чтобы он подальше держался от таких людей, как «этот Абельзада». Почему не отпустили товарища, никто Бикбулатову не объяснил. Впрочем, он и сам все прекрасно знал. Более того, даже кое-что лишнее с точки зрения порядочности, наговорил на товарища, но это была необходимая мера. Нужно было задобрить оперов и добиться своего скорейшего освобождения, чтобы хотя бы одному сделать то, что должны были делать вместе с Рахматуллиным.