Сергей Зверев - Битва за воздух

– Что надо злобным панам? Денег? Девочек? Может, паны хотят долю в моем бизнесе? – Яцек сидел в незнакомом тонированном джипе в окружении четверых незнакомых людей и пытался понять, чем обязан такому. – Я вполне мирный человек. Приму любые предложения. Давайте мирно договоримся, к чему рукоприкладство? Зачем избивать охрану?

Сидящая слева злобная девушка уже не казалась пьяной и слабой, справа возвышался грозный усатый здоровяк, на передних сиденьях наблюдались еще двое. И все смотрят так, будто сейчас на куски резать будут. Ржавыми ножами. Без наркоза.

Яцек втянул голову в плечи и прекратил разговор.

Сидящий за рулем светловолосый закурил. И задал первый вопрос:

– Арийца давно видел, Яцек?

– Я не знаю никакого Арийца, пан. Кто такой этот Ариец?

Усатый и злобный извлек на свет страшноватого облика нож. Провел пальцами по лезвию. Проговорил:

– Если тебе отпилить правую руку, то наверняка вспомнишь, что знаешь Арийца.

Лезвие, будто примериваясь, прошлось по плечу Яцека, с легкостью проткнув ткань пиджака…

– Давайте все решим миром, добрые паны! – Он вскрикнул и отодвинулся в опаске, но помешала девушка. – Что вам нужно?

Тот, что спрашивал первым, мрачно усмехнулся:

– Яцек, не крути мозги, выкладывай все, что знаешь про Арийца. Или тебе предъявить записи ваших телефонных разговоров и снимки с совместных пьянок? Не тяни, Яцек, быстрее расскажешь – быстрее отпустим. Будешь молчать – прирежем и дальше поедем. Ты не один такой, кто сотрудничает с Арийцем, другие наверняка окажутся сговорчивее.

Яцек еще больше испугался. Его потревожили вовсе не собратья по профессии, как поначалу казалось, по его душу явились какие-то спецслужбы. Он понял, что эти действительно могут прирезать и поехать трясти других. А жить ох как хочется.

– Но что вам нужно, паны… и пани?

– Когда последний раз видел Арийца?

Яцек решил рассказывать правду, врать себе дороже. Ответил потухшим голосом:

– На той неделе. Во вторник.

– Где он сейчас?

– Откуда мне знать? Он может быть где угодно, – Яцек развел руками, продолжил. – В последней встрече он похвастался, что теперь у него есть прибыльное предложение и что он надолго исчезнет, на год-два… Он вам денег должен, да? Или убил кого?

– Неважно, – тот, что за рулем, отмахнулся. Внимательно оглядел Яцека. – Ладно, можешь идти, но если обманул, мы вернемся и отправим тебя на небеса. Все понял?

– Я все прекрасно понял, добрые паны, – Яцек мелко-мелко закивал, еще не веря, что его отпускают. – Все прекрасно понял.

Девушка открыла дверь, выпуская. Когда Яцек вылез, то ощутил весомый пинок по пятой точке и, не удержавшись на ногах, свалился на обочину, больно ударившись локтем и плечом о бордюр. До него донесся женский озорной смех, звук двигателя и шум отъезжающей машины.

– Думаешь, эффект произвели должный? – Батяня перестал наблюдать за перепуганным торговцем наркотой через заднее стекло, обернулся к Сергееву. – Позвонит?

– А куда он денется? Конечно позвонит. У них так положено: друг друга предупреждать об опасности. Осталось только звонок отследить, да еще к одному наведаться, там всех перепугать.

– Тоже наркотой торгует? – Андроновой, похоже, понравилось начинать первой, адреналин давал о себе знать, судя по озорному блеску в глазах и учащенному дыханию. Спешно дымила сигаретой, будто перед срочным десантированием. – Тоже на улице?

Сергеев отрицательно покачал головой, сворачивая на перекрестке:

– А чем занимается? Наркота?

– Нет, Наталья Максимовна, этот бордель содержит. Среднестатистический бордель, ничего такого криминального, все оформлено и разрешено.

Андронова поперхнулась дымом сигареты. Выпучила глаза:

– А это разве не криминал?!

– В России – да. А здесь это называется – предприятие бытовых услуг. Пара взяток, несколько знакомцев в полиции, и проститутки называются массажистками. А то, что секс клиенту предложат, так это их личное дело; симпатии, так сказать, проявленные. Мол, пан такой красивый, такой вкусный, а че бы с паном и не прилечь, пока никто не смотрит? Ах, пан еще и чаевых дает?! Надо этому пану и в другие дни массаж делать, пусть только скажет когда.