Андрей Дышев - Отходной маневр

Тут я уловил легкий запах стеариновой свечи и даже услышал потрескивание фитиля. Обернувшись на мерцающий свет, я увидел, что нахожусь в комнате не один. У противоположной стены стоял крепкий, грубо сколоченный стол, в середине которого торчала горящая свеча. В ее непостоянном свете увидел, что за столом, лицо к лицу, сидят молодой мужчина и девушка. И не просто девушка, а Лера! Ее темные волосы, тщательно расчесанные, рассыпались по обнаженным плечам. Подбородок приподнят, но без видимого напряжения, взгляд устремлен в глаза мужчине. Тот держал ее ладони и очень медленно, почти неуловимо, сводил и разводил их.^

Его я видел впервые, и меня сразу впечатлило, насколько его лицо необычно и красиво. Возможно, он был чуть постарше меня. Светло-золотистые волосы, открывая высокий прямой лоб, были зачесаны назад и волнами опускались на затылок и шею. Аккуратная бородка и усы придавали образу породистость, благородство.

Я опустил ноги с койки. Скрипнули пружины, но этот звук не отвлек пару, занимающуюся взаимным созерцанием. Лера была божественна. Казалось, тускло-оранжевый свет свечи проходит через нее насквозь и она сама светится изнутри, словно японская ароматическая лампа из тонкого фарфора. Я нащупал пяткой ботинки для сноуборда, надел их и встал. Чуть кружилась голова, а во всем остальном был порядок — если иметь в виду только мое тело… Слышат ли они меня? Помнят ли о моем существовании?

Я подумал о том, что надо бы кашлянуть или издать еще какой-либо звук, дабы напомнить о себе, но деревянные полы дружно заскрипели, едва я сделал первый шаг. Однако никакой реакции со стороны стола не последовало. По мере того как я приближался к свече, все больше замечал интересного. Посреди стола, под свечой, лежал лист желтой, как пергамент, бумаги, на котором было нарисовано нечто отдаленно похожее на шахматную доску с замысловатыми фигурками. «Доска» внутри была заполнена окружностями различной окраски, а в самом центре, на зеленом фоне, уходили в бесконечность красные ромбики и треугольники. Но мое внимание больше привлекали руки. Мужчина, бережно сжимая пальцы Леры, словно держал в каждой ладони по одной грозди спелого винограда, медленно подводил их к пламени свечи, затем переворачивал свои ладони, и в итоге жар огня приходился на нежные ладони девушки. Лере эта пытка не доставляла никакого дискомфорта; ее лицо по-прежнему выражало восторг от переполняющих ее нежных чувств, и она не сводила влюбленного взгляда с лица мужчины. И тут я, сам того не ожидая, произнес фразу, хорошо знакомую любителям советской кинокомедии:

— Вы не подскажете, как пройти в туалет? Лера вздрогнула, будто проснулась.

— Ой, привет, — произнесла она. — Проснулся уже? А туалет там, в коридоре. Найдешь…

Я вышел в коридор, который был не намного светлее, чем комната. По обе стороны находились массивные двери с медными чеканными фигурками зайцев, медведей и волков — немного, по три двери с каждой стороны. Похоже на гостиницу… В торце я нашел то, что искал… Откуда здесь Лера? Точнее, как я сюда подал? Меня принесли сюда, пока я находился в отключке? Склонившись над рукомойником, я пустил на голову струю холодной воды… Вот так, теперь лучше. И в зеркале я не увидел ничего страшного и непривычного. Правда, чуть подпухли глаза и чернеет между ухом и скулой запекшаяся царапина. В рубашке родился! И как это меня угораздило врезаться в будку? Почувствовал, что все могу, что сноубордом управляю так же легко, как машиной?

Когда вернулся, комната преобразилась. На трех стенах горели бра в виде медных факелов. Стол стоял посредине комнаты, и Лера расставляла на нем бутылки и вакуумные упаковки с чем-то съестным. Мужчина сидел на подоконнике и с любопытством рассматривал меня. После некоторой паузы, он энергично соскочил с подоконника, приблизился ко мне и протянул руку.

— Альбинос, — назвался он, сделав ударение на букве «и».

На его предплечье, туго стягивая бицепс, матово сверкнул спиральный браслет в виде змеи, сделанной то ли из золота, то ли из меди. На шее у незнакомца висели разнообразные цепочки с медальонами в форме многогранных звездочек. Но не это привлекло мое внимание, а его глаза — необыкновенно светлые, почти прозрачные, необыкновенно приветливые. Я тоже представился, с убеждением, что это лишнее, ибо здесь, наверное, обо мне известно все.

— Ну, как ты? — поинтересовался Альбинос, продолжая держать мою руку.

— Голова выдержала, — поделился я радостью. — Это ерунда. А вообще как?