Андрей Дышев - Закон волка

— Это не катание, — сказал он Диме, старательно показывая, как он устал от баловства отдыхающих, хотя в его глазах совсем нетрудно было распознать юношеский восторг, счастье и легкую зависть к тем, кто сейчас барахтался в воде. — Четыре раза переворачивались!

— Дай ему ключи, — сказал Дима, кивая на меня. — Пусть покатается.

— Так… — произнес Сережа, не совсем решительно протягивая мне ключи от «Ямахи», снабженные веревкой. — Может, подождем, пока…

— Нет! — оборвал его Дима. — Дай ключи, пусть катается! — жестче повторил он.

Сережа пожал плечами, протянул мне розовый шнурок и стал снимать с себя пробковый спас жилет. Он, как и я, чего-то не понял. Я взял ключи, свернул шнурок петлей и затянул на запястье. Если на какой-нибудь своенравной волне меня выкинет из седла, то «Ямаха» тотчас остановится — из гнезда выскочит ключ, привязанный к моей руке, и двигатель заглохнет.

Я не стал раздеваться и надел жилет на майку. Сережа отвязал веревочный фал от «Ямахи» и затащил «банан» на берег. Несколько любителей острых ощущений, сидящих на песке в ожидании своей очереди, стали вполголоса возмущаться. Дима Моргун как ни в чем не бывало опустил руку под шезлонг и достал оттуда очередную банку пепси-колы. Из-за меня он терпел убытки, но удивительно спокойно переносил это испытание. Я не знал, чем можно было объяснить его жертвенность.

— Готов? — спросил он, отпивая из банки. — Будь внимателен, на скорости близко к берегу не подходи, — проинструктировал он меня.

— Бензина достаточно?

— Тебе хватит. Валяй!

Я оседлал мотоцикл, сунул ключ в гнездо, сдвинул до щелчка тумблер запуска и резко повернул рукоятку газа. «Ямаха» рванула с места, словно была живой и я огрел ее плетью. Скорость нарастала стремительно. От упругого ветра, ударившего мне в лицо, незамедлительно выступили слезы. Несущиеся мне навстречу волны потеряли четкое очертание, словно я смотрел на них сквозь запотевшее стекло маски для подводного плавания. Но я не сбросил скорость. Ощущение полета над водой действовало как наркотик, пьянило, притупляло чувство страха. Справа от меня мелькнул черный угол пирса, я выскочил на простор и плавно повернул руль вправо, едва ли не касаясь локтем поверхности воды. Из-под днища «Ямахи» с шипением вырвался водяной веер, закрывший от меня горизонт полупрозрачной шторой.

Теперь я мчался под углом к волнам, и каждая норовила положить «Ямаху» на бок. Машина взлетала в воздух, как на трамплине. Я привстал, амортизируя ногами. Так легче было удержаться на взбесившемся мотоцикле. Справа от меня бежали скалы и пляжи, сменяя друг друга. Крепостная гора, пляж львовских железнодорожников, гора Болван, пляж ВМФ… Какой-то мореплаватель, лежа на надувном матраце и шлепая ногами по воде, заплыл далеко за буйки и оказался на моем пути. Услышав рев «Ямахи», начал активно работать руками, словно загребал халявные деньги. Он уходил с моего пути, но я принял немного в сторону, и моя машина снова понеслась прямо на него. Мореплаватель оцепенел от ужаса, прекратил трепыхаться и от отчаяния съехал в воду, изо всех сил сигналя мне руками. Я проскочил в метре от него, швырнув в него вспененную струю, напомнив тем самым о правилах поведения на воде.

Скала Черепаха, дикий пляж, обсерватория… Я приближался к лагерю хиппи, из-за мыса уже виднелись разноцветные палатки, раскиданные среди камней словно рассыпавшиеся бусинки. Я сделал глубокий вираж в открытое море, чтобы затем по большой дуге подойти перпендикулярно к берегу и не задеть днищем подводных камней.

Морская гладь, насколько хватало глаз, была чистой и ровной, и я не стал сбрасывать скорость. До холодка в груди выжимая из машины крутой вираж, выровнял «Ямаху» и плавно лег на правый борт, поднимая в воздух мириады брызг. И только сейчас краем глаза заметил быстро движущийся мне наперерез предмет.

Человеческий мозг способен просчитывать траектории движения двух и более предметов не хуже ЭВМ. Мне не нужно было проводить долгие расчеты, чтобы понять: через несколько секунд неизбежно столкновение — серебристый водный мотоцикл, каким-то чудом оказавшийся здесь, пересекал мою траекторию в той же точке, к которой я летел со скоростью сто километров в час.

Я рванул рукоятку газа на себя до боли в запястье, одновременно с этим делая вираж на левый борт. Элементарное правило для всякого водного судна — при угрозе столкновения отворачивать в противоположную сторону — водитель серебристой «Ямахи» не выполнил. Он продолжал гнать прежним курсом, сокращая расстояние между нашими машинами с каждой секундой.