Марина Воронина - У смерти женское лицо

Сигарета обожгла губы. Колокольчиков зашипел, воткнул окурок в пепельницу и немедленно закурил снова, между делом отметив, что в пачке осталось всего три или четыре сигареты. «Много курю», — безразлично подумал он, и тут телефон взорвался звоном. Колокольчиков от неожиданности отпрянул назад, больно треснувшись затылком о ребро батареи, и схватил трубку.

— Рыба, — сказал он в микрофон.

— Старик, — ответили ему. — Отметка пять.

— Оба-на, — не сдержавшись, сказал он. Полученное им сообщение означало, что Птица вошла в подъезд своего дома пять минут назад. На том конце провода воцарилось несколько удивленное молчание, и он, спохватившись, добавил: — Сателлит.

Это был приказ продолжать наблюдение.

Все это очень напоминало детские игры в шпионов с паролями, условными фразами и накладными бородами из пакли, но Колокольчиков, поближе познакомившись с методами работы своего учреждения, долго шарахался от каждой тени и так и не освоил заново тонкое искусство слепой веры в тайну личной переписки и телефонных переговоров. Положив трубку, он показал телефону кулак с отставленным средним пальцем, и телефон немедленно зазвонил снова.

Звонили с поста прослушивания — сообщить, что по интересующей капитана квартире кто-то ходит. Он снова повесил трубку и начал было вставать, но замер в неудобной позе, внезапно впав в нерешительность. Пока он будет добираться до Арбата, Птица может сто раз уйти — на время или насовсем. Вряд ли она собиралась задерживаться в своей квартире. Скорее всего она зашла просто собрать вещи или выпить чашечку кофе, как во время первой их встречи. Колокольчиков невольно потрогал голову в том месте, куда три года назад пришелся удар молотком. История, похоже, повторялась, исчерпав запас возможных подлостей: он опять охотился за Скворцовой, и опять никто при этом не гарантировал целость его черепной коробки.

После недолгого раздумья Колокольчиков снял телефонную трубку и набрал номер Скворцовой. Он ждал долго, вслушиваясь в длинные гудки, но к телефону никто не подошел. «А ты чего хотел? — спросил он у себя. — Решить все проблемы, сидя на полу в кухне? Она не такая дура, чтобы, тайком пробравшись домой, отвечать на телефонные звонки. Вообще, это была дурацкая затея — звонить ей по телефону. Чего я добивался? Предупредить об опасности? Так это еще неизвестно, кто представляет для нее большую опасность — Голова или я. Так или иначе, теперь она знает, что за квартирой кто-то наблюдает, а Соболевский в ближайшее время узнает, кто ее об этом проинформировал. Интересно, как ему это понравится? Ничего, я это как-нибудь переживу. С Птицей надо входить в контакт, и чем скорее, тем лучше, пока либо она сама, либо мой полковник не наломали дров».

Он быстро оделся и почти выбежал из квартиры, пытаясь убедить себя в том, что действует в интересах следствия, а вовсе не пытается исправить то, что сам же и наворотил, и спасти Птицу, которая, судя по всему, готовилась сунуть голову в пасть льва.

Выделенная ему Соболевским неприметная «шестерка», отличавшаяся от тысяч своих сестер разве что антенной радиотелефона на крыше, с покинутым видом стояла у подъезда. Колокольчиков торопливо отпер дверцу и втиснул свое крупное тело на водительское место, отчего машина заметно просела на амортизаторах. Капитан торопливо вставил ключ в замок зажигания и запустил двигатель. Его не отпускало непонятное ощущение — ему казалось, что речь идет о жизни и смерти и все решают минуты... пока что только минуты, но вот-вот счет должен был пойти на секунды, и он очень боялся не успеть.

Машина сорвалась с места. Центральные магистрали были забиты транспортом, по радио неприятно жизнерадостный голос передавал сообщения о многочисленных пробках, и Колокольчиков, избрав более длинный, но менее загруженный маршрут, погнал машину по боковым улицам, выжимая из нее все, что можно, и совершенно игнорируя правила дорожного движения. Ему повезло, и на пути к Арбату его ни разу не попытались остановить — это была какая-то мистика, такая же необъяснимая, как и его неуклонно нараставшее беспокойство.

Машины наблюдения на месте не оказалось, и Колокольчиков связался с ней по радио. Выяснилось, что Птица уже покинула свою квартиру и машина, согласно его приказу, следовала за ней до станции метро. Один из наблюдателей отправился вместе с объектом кататься на метро, но Колокольчиков не стал ждать результатов этой поездки — было единственное место, куда могла направиться Скворцова, во всяком случае, единственное, которое имело сейчас значение. Если она отправилась в парикмахерскую или в зоопарк, то Колокольчиков ничего не потерял бы, узнав об этом позже. Самым главным ему казалось другое: удастся ему поговорить с ней до того, как она встретится с Головой, или эта встреча произойдет раньше?