Он снова наклонился над сырыми, издающими неприятный запах брюками пленника, и Олег Андреевич вдруг с предельной четкостью осознал, что колодец его выдержки и героизма вычерпан до дна. Больше там не осталось ни капли, а если бы что-то и осталось, какая разница?
– Нет, – проскрипел он, – стойте. Я скажу. Валиев. Это придумал Валиев. Он главный. Есть и другие, я скажу кто, но он самый главный.
– Другие меня не интересуют, – сказал чеченец, разгибаясь и опуская нож. – Их очередь наступит позже, если они не образумятся. Ты хорошо знаешь этого Валиева?
– Мы познакомились недавно. – Теперь слова лились непрерывным потоком, и Олег Андреевич испытывал облегчение: после того как имя Валиева прозвучало вслух, терять было уже нечего – предательство свершилось, и можно было перестать терзать себя неразрешимыми моральными проблемами. – Но сошлись довольно близко.
– Значит, ты можешь подойти к нему вплотную, и он не испугается, – с удовлетворением констатировал чеченец. – Это хорошо. Ты убьешь его и получишь за это деньги.
Олег Андреевич содрогнулся всем телом. Оказалось, что у пропасти, в которую он падал, на самом деле не было дна.
– Нет, – сказал он. – Что угодно, только не это. Лучше убейте меня.
– На самом деле ты так не думаешь, – лениво проговорил чеченец. – На самом деле ты готов убивать голыми руками, лишь бы сохранить свою жалкую жизнь. И кто сказал тебе, что мы тебя убьем? Это было бы слишком просто и для нас, и для тебя. Я объясню тебе, кто ты такой, если ты до сих пор этого не понял. Ты – мой пленник, раб, пес, никто. Ты будешь делать все, что я велю. Я могу тебя убить, могу отправить пасти овец или строить укрепленные блиндажи в горах, могу продать или обменять на пару баранов для шашлыка, могу отрезать тебе руку, зажарить ее и заставить тебя ее съесть. Тебя никто не спасет, о тебе никто не узнает. Ты – мой, и ты будешь мне служить. Я знаю много способов научить повиновению глупого пса. Я говорю правду. Ты мне веришь?
– Да, – после короткой паузы ответил Олег Андреевич и наконец заплакал. – Да, – повторил он сквозь рыдания, – я вам верю.
Продолжая рыдать, он увидел, как Рустам подошел к распятому на стене бандиту и поднес к его голове пистолет. Выстрел хлестнул по барабанным перепонкам, как плеть, голова пленника тяжело мотнулась и безжизненно повисла, и Зуев поймал себя на том, что завидует трупу черной завистью – тот уже не испытывал ни боли, ни страха.
Кроме того, перед смертью ему не пришлось никого предавать.
Сквозь забрызганное боковое окно Юрий смотрел, как Таня идет к коммерческой палатке. Оказалось, что он помнит ее образ до мельчайших деталей: ее волосы, лицо, огромные глаза, немного глуховатый голос и походку, полную природной грации, которой невозможно научиться. За внешним неотразимым обаянием в ней чувствовалась глубина и какой-то надлом, словно ей пришлось многое повидать и пережить. Учитывая ее связь с покойным Графом, Юрий предположил, что она и впрямь видала такое, от чего некоторых кадровых офицеров даже вывернуло бы наизнанку. Взять хотя бы Клоуна – личного палача Графа, дебила с ярко выраженными садистскими наклонностями. Если Таня входила в ближайшее окружение Графа, ей наверняка доводилось видеть, как работает Клоун.
Эти мысли снова всколыхнули в нем подозрения. Конечно, мир тесен, и их встреча могла быть случайной, но тень кровавых событий минувшего лета упорно маячила на заднем плане, отравляя воздух и делая милую улыбку Тани похожей на волчий оскал. Она была слишком умна, чтобы после смерти своего покровителя остаться без работы. Такие агенты на дороге не валяются, и ее вполне мог подобрать очередной авторитет, как кто-нибудь наверняка подобрал тех членов банды, до которых не добрался Юрий со своим старым “маузером”. Юрию очень хотелось верить, что Таня села к нему в машину случайно, повинуясь полуосознанной симпатии, связывающей людей, которые вместе прошли через ад, но в предположении, что она работает по заданию, было куда больше логики и здравого смысла.
С другой стороны, он не видел никакой причины, по которой у уголовного мира мог возникнуть интерес к его персоне. Деньги, отбитые у Арцыбашева, он вернул в банк до последнего цента. Неужели Таня как-то связана с придурком в кашемировом пальто, который вломился к нему домой, чтобы предложить работу киллера, специализирующегося на чеченцах? Юрий проиграл в уме такой вариант и презрительно хмыкнул: получалась чушь собачья. Неужели они рассчитывали, что женщине будет легче уломать его, чем мужчине? Если так, то они еще большие идиоты, чем он думал. А если нет, то было совершенно непонятно, в чем заключается Танина миссия. Юрий не располагал ни деньгами, ни информацией, ни связями, которые могли бы привлечь к нему внимание криминальных структур, – ничем, кроме собственного сильного, тренированного тела. Он усмехнулся: уж чем-чем, а сильными телами каждая московская банда располагает в избытке.
Читать дальше