Андрей Воронин - Личный досмотр

— Бурлак им просто не ко времени под руку подвернулся, — ответил Комбат. Он поставил на кухонный стол кейс майора Постышева и сильно хлопнул ладонью по крышке. — Вот эта штука, насколько я понимаю, кому-то очень дорога.

— Так выбрось ее к чертям собачьим на помойку, — посоветовал Подберезский. — Тебе что, своих проблем мало? А еще лучше, положи вовнутрь пару кирпичей и утопи в каком-нибудь болоте, чтобы уж наверняка.

— Честно говоря, я об этом думал, — признался Борис Иванович. — Кассеты там какие-то, фотографии... Наверняка такое дерьмо, что после него год не отмоешься.

— Об этом я и говорю, — поддакнул Подберезский. — Выбрось, и все. Напрасно ты его вообще в руки взял.

— Может, и напрасно, — задумчиво сказал Комбат. — А может, с помощью этого чемодана удастся какой-нибудь сволочи хвост прижать? Бывают же, наверное, честные законники.

— Теоретически должны быть, — с сомнением ответил Андрей, — а вот практически... Не знаю, Иваныч.

Просто не знаю.

— А как же твой хваленый адвокат? — спросил Комбат.

— Адвокат? — выкатил на него глаза Подберезский. — Адвокат — честный? Да у адвоката такая профессия, что ему по сто раз на дню приходится доказывать, что черное — это белое.., или, скажем, зеленое в красный горошек. Просто такая работа, понимаешь?

Мой адвокат честный, потому что я честный.., опять же, заметь, настолько, насколько это вообще возможно при нашем беспределе.

— Гм, — сказал Комбат. — Автомат, что ли, купить?

— Запросто, — подхватил Подберезский. — Могу организовать в два счета. Только это тоже будет незаконно, а значит, не совсем честно.

— Да ну тебя, — расстроился Комбат. — Тебя слушать еще хуже, чем новости по телевизору. И вообще, мы про кейс говорили.

— А что про него говорить? — удивился Подберезский. — О нем не говорить, от него избавляться надо, и чем скорее, тем лучше.

— Ну брось, Андрюха, — сказал Борис Иванович. — Тоже мне, прожженный делец... Давай посмотрим. Не хочешь — я могу и один.

— Ну конечно, — проворчал Подберезский, — один... Открывай, посмотрим, что там.

Они просмотрели содержимое злополучного кейса.

Фотокопии накладных на тушенку и бананы повергли Комбата в некоторое недоумение, которое немедленно было развеяно практичным Подберезским.

— Накладные наверняка липовые, — сказал он, небрежно отодвигая конверт с фотографиями в сторону. — Судя по количеству товара, кто-то проворачивает крупное дело. По объему это будет примерно... — Он закатил глаза к потолку, подсчитывая в уме. — Примерно два вагона. Может быть, даже три. Представляешь, Иваныч: два вагона героина.

Впечатляет, а?

— А разве столько бывает? — поразился Комбат.

— Хрен его знает, — признался в своей недостаточной осведомленности Андрей. — Наверное, не бывает. Ну пусть не героина, пусть это будет хотя бы контрабандная оргтехника или даже спирт. Ты представляешь, какие это деньги? За такие деньги нас с тобой в порошок сотрут и по ветру развеют, как Индиру Ганди.

— Фу-ты ну-ты, — сказал Рублев. — Ну давай отнесем это дерьмо обратно в милицию.

— Пойдем лучше мои обновки опробуем, — ответил Подберезский, задумчиво вертя в руках компьютерную дискету. — Надо же, как знал, что пригодится...

— Это уж точно, — улыбнулся Комбат. — До сих пор в толк не возьму, зачем тебе компьютер понадобился. Ну видак, телевизор — это я, допустим, понимаю.

Музыкальный центр опять же... Но компьютер!

— Это я с горя, — признался Подберезский. — Шиш тебе, думаю, сучка дешевая, буду жить еще лучше, чем раньше, компьютер куплю, посудомоечную машину...

— Ну и дурак, — сказал Комбат.

— А кто спорит? — вздохнул Андрей. — Я, еще когда деньги за весь этот хлам отсчитывал, подумал: вот дурак-то... Но, заметь, пригодился аппаратик.

— Точно, — сказал Комбат. — Давай дискету в посудомоечную машину затолкаем: вдруг кино покажет?

— Это ты, Иваныч, от зависти, — сказал Подберезский, вставая из-за стола и сгребая содержимое кейса в кучу. — Но мы, молодые российские бизнесмены, к этому уже привыкли и не обижаемся. Ну, ты идешь или будешь дальше тут сидеть и издеваться?

Они перешли в гостиную и начали с просмотра видеокассет. Это познавательное занятие дало им то же, что и лейтенанту Углову: они поняли, что на их глазах происходит обсуждение какой-то важной сделки. Обилие обнаженной женской плоти ничуть не умаляло ощущения холодной угрозы, волнами исходившей от широкого экрана телевизора, приобретенного Подберезским взамен украденного. Они смотрели и слушали внимательно, обмениваясь мнениями по поводу увиденного, но так и не поняли, что именно являлось предметом торговли.