Андрей Воронин - Личный досмотр

— Да, — сказал Борис Иванович. — Так что будет с нашим генералом?

— Не волнуйтесь, — заверил его Иван Андреевич, — теперь это дело в надежных руках, Я возьму его под свой личный контроль и прослежу за тем, чтобы расследование было объективным и полным. Если виноват — никуда не денется.

— Что значит — «если»? — удивился Рублев. — По-моему, все ясно.

— Это по-вашему, — ответил генерал. — У нас, знаете ли, своя специфика, в которой масса незаметных для постороннего взгляда тонкостей и нюансов.

То есть вы, конечно, правы, случай довольно ясный, но его еще нужно как следует разработать, отследить все связи, чтобы разом накрыть все это гнездо, выжечь его, чтобы не смердело...

— Жалко, — вздохнул Борис Иванович. — Кремля жалко, — ответил он на удивленный взгляд генерала. — Красивая постройка, памятник архитектуры.

— Гм, — сказал генерал. — Вы бы как-то.., поаккуратнее, что ли. Здесь все-таки не общественная баня.

— Виноват, — вставая, сказал Борис Иванович. — Действительно, да что это я? Простите, товарищ генерал...

— Иван Андреевич, — мягко напомнил генерал-майор.

— Да, Иван Андреевич... Что ж, Иван Андреевич, если я вам больше не нужен, то я, пожалуй, пойду.

Спать хочется просто до умопомрачения. У нас в СИЗО, знаете ли, шконок не хватает, народ в очередь кемарит.

Два часа покемарил — слезай, дай другому полежать.

А кругом, знаете ли, шум, гвалт: кто-то в карты режется, кому-то морду бьют, а кого и вовсе.., как это?., опускают. Какой уж тут сон...

— Гм, — снова повторил генерал. — Н-да... До правового государства нам еще, конечно, далековато... Вы свободны, Борис Иванович. Спокойно идите домой, спокойно живите и постарайтесь больше не ломать носы офицерам госбезопасности — это подрывает их авторитет и снижает общий моральный уровень. Разрешите еще раз поблагодарить — от лица, так сказать, службы и от себя лично.

Они обменялись рукопожатием, и Комбат шагнул к выходу.

— Одну секунду, Борис Иванович, — окликнул генерал. — Вы забыли пропуск, без него вас просто не выпустят... И еще... Не пытайтесь довести это дело до конца самостоятельно. Я имею в виду — никаких самосудов! Вам ясно? Если вы вдруг решили сами наказать генерала Шарова, то имейте в виду, что это будет предумышленное убийство со всеми вытекающими из этого печального факта последствиями.

Предоставьте это нам. Так сказать, Богу — богово, а кесарю — кесарево...

— Вот теперь вижу, что вы генерал, — сказал Борис Иванович, забирая пропуск. — В натуральную величину... Не беспокойтесь. Стану я об эту мразь руки пачкать... Вам за это деньги платят, а мне — уголовная ответственность. Хватит, поработал за ваших гавриков, пока они друг за дружкой шпионили.

— Разумное решение, — похвалил генерал, снова усаживаясь за стол и доставая из ящика какую-то папку.

— Всего хорошего, — попрощался Комбат.

— До свидания, — рассеянно ответил Иван Андреевич, углубляясь в чтение.

Когда за посетителем закрылась тяжелая, матово поблескивающая дубовая дверь в такой же матово поблескивающей, обшитой дубовыми панелями стене, генерал выждал еще две минуты, рассеянно бегая невидящим взглядом по строчкам, а потом швырнул папку на стол так, что из нее во все стороны брызнули какие-то густо исписанные на машинке листки, и схватился за трубку телефона. Он набрал номер по памяти, дождался ответа и начальственным тоном приказал:

— Соедините меня с генерал-полковником... Да, срочно! Передайте, что звонит Смелков по интересующему его делу... Послушайте, майор, вы что, соскучились по капитанским погонам? Нет, не я, а ваш шеф, когда узнает, что вы не соединили... Да, черт возьми, прямо! Прямо с совещания, и немедленно... Вот именно: по интересующему его делу. Да, жду...

Ждать ему пришлось совсем недолго.

— Здравствуйте, товарищ генерал, — совершенно другим голосом приветствовал он старшего по званию. — Мне тут принесли кое-какие материалы... Так точно, те самые. Некто Рублев, Борис Иванович. Адрес? Сейчас... Есть, записывайте...

Инструктаж подходил к концу. В тесной комнатушке было накурено, хоть топор вешай, и до истомы жарко — душный жар волнами разливался от установленного в углу электрического обогревателя.

— Выключите кто-нибудь эту хреновину, — приказал Багор. — И откройте форточку, дышать же нечем...

Один из охранников поспешно выдернул шнур обогревателя из розетки, а другой не менее поспешно кинулся открывать форточку. Лица у них были новые, еще не вполне знакомые и привычные. В комнате вообще было много новых лиц — опасно много, подумалось Багру. Когда охрана набирается в такой спешке — жди беды. Честно говоря, почти все подчиненные Багра, которых он инструктировал в этот день, были новичками. Сколько их осталось, проверенных? Раз, два... Вот именно, с внезапной вспышкой раздражения подумал Багор, раз, два — и обчелся. Надо же было так влипнуть...